Фавориты Фортуны - Колин Маккалоу (1993)

Цезарь и его мать были встревожены. Они молча проводили гостя до дверей. После ухода брата Аврелия прошла с сыном в кабинет.

– Сядь, мама, – ласково попросил он.

Аврелия присела на краешек стула.

– Мне это не нравится, – сказала она. – Зачем ты ему понадобился?

– Ты слышала объяснение дяди. Он проводит религиозные реформы и хочет увидеть меня в качестве фламина Юпитера.

– Я не верю этому, – упрямо повторила Аврелия.

Встревоженный, Цезарь подпер рукой подбородок и пытливо посмотрел на мать. Он думал не о себе. Он мог справиться с чем угодно, и знал это. Нет, он волновался за нее и за других женщин своей семьи.

Беды неумолимо преследовали их со времени совещания, которое созвал Марий-младший, чтобы обсудить свое будущее консульство: весь остаток той ужасной зимы с ее наигранной радостью и необоснованной уверенностью, вплоть до зияющей пропасти – поражения при Сакрипорте. О Марии-младшем они практически ничего не знали с тех самых пор, как он стал консулом. Даже его мать и жена. Была еще любовница, красивая римлянка всаднического сословия, по имени Преция. Именно она занимала каждый свободный миг в жизни Мария-младшего. Достаточно богатая, чтобы быть независимой, она залучила в свои сети Мария-младшего, когда ей было уже тридцать семь лет. И замуж она не собиралась. В восемнадцать лет она уже побывала замужем, выполняя волю отца, который умер вскоре после этого. Преция быстро завела нескольких любовников, и ее муж развелся с ней. Это ее вполне устраивало. Она стала вести образ жизни, который нравился ей больше всего. Держала собственный салон и сделалась любовницей интересного аристократа, который приводил к ней своих друзей, доставлял политические интриги к обеду и прямо в постель. И таким образом давал ей возможность соединять политику со страстью – неотразимое сочетание для Преции.

Марий-младший был ее самым крупным уловом. Со временем он ей даже стал нравиться. Ее забавляло его юношеское позерство. Ее притягивала магия имени Гая Мария. И еще ей льстил тот факт, что молодой старший консул предпочитал ее своей матери Юлии и жене Муции. Так что она предоставила свой просторный и со вкусом обставленный дом всем друзьям Мария-младшего, а свою кровать – небольшой, избранной группе политиков, которая являлась узким кругом друзей консула. Когда Карбон (презираемый ею) уехал в Аримин, Преция сделалась главным советником своего любовника во всем и считала, что это она, а вовсе не Марий-младший правит Римом.

Поэтому, когда пришло известие, что Сулла собирается покинуть Теан Сидицийский, и Марий-младший объявил, что уже давно пора ему присоединиться к своей армии, у Преции появилась идея сопровождать командующего на войну. Но этого не получилось. Марий-младший нашел типичное решение проблемы (а Преция тем временем уже становилась для него проблемой): он покинет Рим, когда стемнеет, ничего ей не сказав. Что ж! Преция пожала плечами и постаралась найти себе другую забаву.

Все это означало, что ни его мать, ни его жена не смогли с ним проститься, пожелать удачи, которая ему, безусловно, могла понадобиться. И Марий-младший ушел. Чтобы никогда больше не вернуться. Новость о Сакрипорте достигла Рима после того, как Брут Дамасипп (слишком преданный Карбону, чтобы уважать Прецию) начал бойню. Среди погибших был Квинт Муций Сцевола, великий понтифик, отец жены Мария-младшего и хороший друг матери Мария-младшего.

– Это сделал мой сын, – сказала Юлия Аврелии, когда та пришла предложить свою помощь.

– Ерунда! – возразила Аврелия. – Это был Брут Дамасипп, и больше никто.

– Я видела письмо, которое мой сын написал собственной рукой и прислал из Сакрипорта, – сказала Юлия, втянув в себя воздух, словно ей трудно было дышать. – Он был не в силах смириться с поражением, не попытавшись отомстить. Разве могу я надеяться, что моя невестка захочет со мной разговаривать?