Сталинград - Энтони Бивор (1998)

Прорыв 4-й танковой армии Гота вызвал в Москве большую тревогу. Сталин согласился выделить Голикову дополнительные подкрепления и отправить ему несколько танковых бригад из резерва Ставки и с Юго-Западного фронта Тимошенко. Однако их развертывание для контрнаступления заняло много времени. Самолет-разведчик «Фокке-Вульф-189» обнаружил сосредоточение советских танков, и 4 июля 8-й воздушный корпус Рихтгофена нанес новый удар.

30 июня 6-я армия Паулюса двинулась вперед с исходных позиций на левом берегу Северского Донца. На ее правом фланге действовала 1-я танковая армия, а на левом – 2-я венгерская. Сопротивление Красной армии оказалось более упорным, чем ожидалось. РККА применила новую тактику – танки Т-34 и противотанковые орудия были закопаны в землю и замаскированы так, чтобы их не видели с воздуха. Успеха это не принесло: гораздо более опытные немецкие танкисты без труда обходили «тридцатьчетверки» с флангов. Советские танкисты, лишенные возможности маневра, были вынуждены или сражаться в окружении, или в последний момент оставлять свои позиции. «Русские танки выползают из укрытий словно черепахи, – писал очевидец этих событий, – и пытаются спастись, двигаясь зигзагами. На броне некоторых еще остаются зеленые ветки, которыми они были замаскированы».[135]

Немецкие дивизии наступали через бескрайние поля подсолнечника и пшеницы. Им все время приходилось быть начеку – части Красной армии, отрезанные от своих стремительным наступлением, постоянно наносили удары с флангов и тыла. Немецкие солдаты открывали ответный огонь, красноармейцы падали и оставались лежать без движения. Когда немцы приближались, они выжидали до конца, а затем расстреливали их в упор.[136]

Несмотря на быстрое продвижение немецких войск вперед, штабных офицеров не покидало беспокойство. Они не раз поминали недобрым словом легкомысленного майора Рейхеля. А еще они высказывали сомнения, уж не была ли сдача Харькова уловкой противника. Может быть, русские готовят резервные армии для контрнаступления, а может, собираются отступать дальше в безлюдную степь? Дорог там нет, следовательно, снабжение наступающих немецких войск будет затруднено, коммуникации окажутся растянутыми до предела. Сегодня мы знаем, что эти страхи были сильно преувеличены. В советских частях царил совершеннейший хаос, связь была полностью нарушена. Командирам и штабным офицерам приходилось летать на По-2, пытаясь хотя бы определить место расположения своих частей. При этом тихоходным «кукурузникам» надо было уворачиваться от «мессершмиттов»…

Историю оплошности майора Рейхеля вспоминали еще долго. После Сталинградской битвы многие из тех, кому посчастливилось остаться в живых, а также некоторые немецкие историки времен холодной войны говорили о коварной русской западне, игнорируя тот широко известный факт, что крупнейшей ошибкой Сталина после начала германского вторжения, причем повторяющейся из раза в раз, был категорический запрет войскам отходить назад. Отступление Красной армии в июле 1942 года нельзя считать частью заранее разработанного плана. Да, советский вождь наконец признал очевидное: чтобы избежать окружения, войска нужно отвести назад. Следствием этого признания стало то, что клещи германского наступления к западу от Дона сомкнулись, ничего не захватив.

Тем не менее в ставке понимали, что Воронеж – крупный транспортный узел – нужно попытаться отстоять. Советским военачальникам было ясно, что, если город не удастся удержать и немцы смогут выйти к верховьям Дона, угроза окружения нависнет над всем Юго-Западным фронтом.