Хирургическая месть - Спини Кэтти (2019)

Он взял шариковую ручку, написал несколько размашистых строчек на пустом месте первого листа и захлопнул папку. Затем отправился в душ, чтобы смыть с себя напряжение, накопившееся за день, и, наконец, растянулся на кровати. Что его удивило больше всего – это что он не уснул в первые пять минут. С тех пор, как началась его суровая кардиохирургическая деятельность, Марцио перестал страдать бессонницей. Психика уже достаточно окрепла и ничем не впечатлялась, независимо от того, что происходило на операционном столе, а усталость за день накапливалась такая, что сознание отключалось сразу, едва голова касалась подушки.

В этот раз, когда Марцио нырнул под одеяло, перед его сомкнутыми веками возникли зеленые глаза, полные слез и страдания. Может, впервые в жизни где-то в глубине засыпающего сознания зашевелились угрызения совести, и глаза эти тут же заулыбались, буквально засветились радостью. А потом всю ночь снились ему, правда, наутро он этого все равно не помнил.

Зато когда утром Марцио явился в клинику, в груди у него возникло очень странное, неведомое ранее чувство: волнение внутри каждый раз, когда дверь в ординаторскую открывалась, и на пороге появлялся кто-нибудь из коллег, после чего волнение сменялось разочарованием. И Марцио это страшно злило.

Переодевшись, он взял со стола папку, в которой были собраны все материалы по предстоящей операции, и еще раз пробежал их глазами. Затем в ординаторскую вошел Анджело, приехавший в клинику чуть раньше, чтобы еще раз поговорить с больным перед операцией, успокоить его, подбодрить. Поприветствовав Марцио, он сообщил, направляясь к кулеру с водой:

– Марцио, пациенту проведена общая анестезия, через пятнадцать минут можно приступать.

– Я уже иду, – ответил Марцио и, захлопнув папку, направился к выходу.

Повернув ручку, он распахнул дверь и буквально столкнулся со стоящей на пороге Арианной. Она тоже держалась за ручку, только с другой стороны. Марцио на мгновение растерялся, почувствовав, как в груди что-то дернулось. Он беспомощно стоял и не мог отвести взгляд от этих зеленых глаз. Впрочем, Арианна тоже, как зачарованная, смотрела в его темные, почти черные глаза, не дыша и не шевелясь.

– Чао, – первым пришел в себя Марцио.

– Чао… – пробормотала Арианна. – Я… я… немного опоздала… Я была у Томмазо…

Сердце Марцио отчего-то пустилось в радостный танец. Только на лице никакой радости не отразилось. Напротив, оно помрачнело, потому что Марцио решительно не нравился этот непонятный ажиотаж под ребрами.

– Не нужно извиняться, – сухо произнес он. – Однако помни, что медик не имеет права опаздывать, – с сардонической усмешкой добавил он и покинул ординаторскую.

Анджело, который следовал за ним, коснулся плеча Арианны, желая смягчить выговор сурового коллеги:

– Чао. Переодевайся и приходи в операционную.

– Спасибо, – ответила она, тем не менее, новая волна раздражения забушевала внутри. Опоздание не было ее виной! Она действительно задержалась у Томмазо! Но делать было нечего. Снова подавив отрицательные эмоции, она быстро переоделась и направилась в операционную.

Арианна успела прийти вовремя: прямо к началу хирургического вмешательства. Пациент неподвижно лежал на операционном столе, покрытый голубыми простынями, блестящие инструменты уже были приготовлены и расположены на своих местах. Больного подключали к различным приборам, перфузиолог готовил свой аппарат искусственного кровообращения, а анестезиолог и его ассистентка возились с капельницей.

Арианна еще не всех своих коллег узнавала по глазам. Облаченные в одинаковые зеленые хирургические костюмы и шапочки, с масками на лицах, они все ей казались незнакомыми. Но почти черные холодные глаза она узнала бы из тысячи. Они сурово глянули на нее и вдруг слега прищурились. В них блеснул дьявольский огонек.

Едва Анджело произвел вскрытие грудной клетки, Марцио поднял голову и посмотрел на Арианну.