Хирургическая месть - Спини Кэтти (2019)

– Нет! Ничего! – упрямо замотала Арианна головой. – Я просто немного перенервничала. Вы ведь знаете, эта ситуация с моей мамой… Я спросила его мнение… Наверное, подсознательно я ждала от него слов поддержки, хотелось услышать, что все будет хорошо… – вновь увлажнились ее глаза. – А он… даже надежду мне не подарил. Я просто немного расстроилась из-за этого.

– Понимаю, Ари… Но Марцио… Он такой… Он никого никогда не утешает и не уговаривает. Этим у нас занимается Анджело. Он общается со всеми пациентами, потому многие уверены, что именно он совершил чудо. Но верь мне, Ари, что Марцио сделает все невозможное в операционном зале. Он борется за жизнь любого пациента до последнего. Верь мне, он всего себя отдает в этой борьбе, – добавил Томмазо, обнимая девушку.

– Спасибо, Томмазо… – улыбнулась она грустно.

– Ты должна привыкнуть к этому. Да, у него отвратительный характер и черствое сердце. Но кардиохирург из него исключительный. Для тебя ведь важна последняя характеристика, верно?

– Да, конечно. Я теперь понимаю еще больше, что не стоило так реагировать. Простите меня.

– Брось, Ари! Морально ты попала в трудное положение, – усмехнулся он. – Если будет очень тяжело… – телефон прервал его на полуслове. – Да? – сказал он в трубку. – Да, сейчас приду! – пообещал он кому-то и вновь обратился к Арианне: – Если будет очень тяжело, дай мне знать. Я найду минутку тебя выслушать.

– Спасибо! Но я постараюсь вас не беспокоить!

****

Марцио вспомнил о своей ассистентке только ближе к полуночи, когда вернулся домой после затянувшейся операции. Страшно хотелось спать, но нужно было еще очень внимательно прочитать медицинские заключения по синьоре Гримальди, матери Арианне.

– Гримальди, porcamiseria2… – недовольно пробурчал он, глядя на папку. Потом взял черный маркер с письменного стола и заштриховал фамилию, чтобы не видеть каждый раз. Вместо нее написал «madrediArianna3». Он, конечно, понимал, что в различных документах увидит эту фамилию еще много раз, но он никогда не вчитывался в личные данные на выписках, его интересовали только результаты анализов и исследований и заключения коллег.

Развалившись в кресле, он открыл папку.

Нарушенный сердечный ритм, высокое давление в легких, подтекание митрального клапана, значительное снижение фракции выброса левого желудочка. В общем, сердечная недостаточность последней стадии. Просто мечта кардиохирурга, который привык бороться за пациента, одной ногой перешагнувшего порог в потусторонний мир. Некоторое время назад пациентке провели операцию на клапан. Ей его подшили, чтобы не протекал. Это бы позволило ей прожить чуть дольше.

Марцио продолжил читать, чтобы понять, почему больной отказали в пересадке сердца. Сначала, когда она проходила обследование несколько лет назад, ей сказали, что она недостаточно больна, чтобы пересаживать сердце. Ее немного подлечили и оставили в покое, поскольку чувствовала она себя практически отлично. Но потом состояние начало ухудшаться, и когда она вновь пришла к врачу, ей сказали, что она уже настолько больна, что пересадку сердца делать поздно: она не выдержит подобную операцию. Оказывается, у нее плохо работают почки. Анестезиолог выдал заключение, что организм вряд ли справится с лекарственными препаратами, которые используются при пересадке органов, а потому проводить такую операцию очень рискованно. Короче говоря, теперь пациентка лежала во флорентийской больнице под наблюдением кардиологов, а ей вкалывали повышенную дозу лекарств, чтобы ослабить ужасные симптомы: сильную одышку и почти мгновенную утомляемость.

Картина Марцио была ясна: пациентке необходимо внедрить устройство для поддержки левого желудочка сердца.