Макиавелли за 90 минут - Пол Стретерн (1998)

Бернардо, отец Макиавелли, был юристом. Он поссорился со сборщиком налогов, и его объявили несостоятельным должником. Закон запрещал таким людям заниматься профессиональной деятельностью. Однако ни один юрист не понимает закон буквально. Бернардо практиковал нелегально, задешево помогая тем, кто оказался в таком же бедственном положении, как и он сам. Этот заработок оставался единственным источником дохода, если не считать маленького поместья, доставшегося ему в наследство, в одиннадцати километрах к югу от Флоренции по дороге в Сиену. Это было идиллическое место среди тосканских холмов, но виноградники и козий сыр не приносили достаточно дохода, чтобы содержать семью. Жизнь в доме Макиавелли была простой и суровой. Впоследствии Никколо заметил: «Я научился обходиться без чего-либо раньше, чем получать удовольствие». Бернардо не мог послать сына в школу. Время от времени к мальчику приглашали студентов, желающих заработать. Но Бернардо не всегда был юристом-неудачником. В доме имелась библиотека, и вскоре Никколо пристрастился к чтению; особенно ему нравились произведения классической литературы. Чудеса Древнего Рима будили воображение бледного, болезненного мальчика.

Лишенный друзей мальчик превратился в одинокого юношу с пытливыми прищуренными глазами, придававшими ему немного виноватый вид. Он начинал постигать окружающий мир, осознавать свое место в нем, сравнивать с тем, что написано в книгах. Даже одиночество не помешало ему понять, что он умнее других. Точно так же Макиавелли быстро усвоил новые гуманистические взгляды, проникавшие во все сферы жизни родного города. Флоренция просыпалась после интеллектуального оцепенения Средневековья, становилась оживленной, энергичной, уверенной в себе. Италия вела западную цивилизацию к эпохе Возрождения. И многие мечтали, что страна снова может стать единой, как во времена Римской империи. Проницательный Никколо начал замечать (и воображать) сходство между родным городом и Римом в эпоху наивысшего расцвета: Римом II в. н. э., каким он был во времена императора Марка Аврелия, стоика и полководца. Именно в этот период империя раскинулась на огромной территории, от Персидского залива до стены Адриана в Англии, с мнением Сената еще считались, а граждане Рима были счастливы и благополучны. Пьянящая картина для податливого ума молодого человека, отец которого никак не мог служить примером для подражания. Абстрактный идеал ему давала история.

Восприятие лучшей поры Римской империи у Макиавелли не было затуманено риторикой ученых преподавателей. Однако юноша посещал публичные лекции великих гуманистов, благодаря которым Флоренция превратилась в интеллектуальный центр Европы. Одним из ярких представителей этой группы был поэт и гуманист Полициано, протеже и близкий друг Лоренцо Великолепного. Полициано считался одним из лучших поэтов последантовской эпохи, а его стихи сочетали высокопарную напыщенность классических образцов с непосредственностью и живостью флорентийского просторечия. Ученые из Флорентийского университета быстро научились подражать этой изящной поэзии. Не подверженный интеллектуальной моде, Макиавелли начал вводить тот же самый флорентийский диалект в прозу, делая ее проще и понятнее, соединяя официальную речь с повседневной. Итальянский язык переживал пору младенчества. Он развился из флорентийского диалекта меньше двух веков назад, придя на смену латыни в качестве литературного языка. Тем не менее он уже породил величайшего из поэтов (Данте), а в лице Макиавелли скоро даст миру великолепного прозаика.

После публичных лекций юные студенты собирались на Пьяцца делла Синьория,