Синон - Дан Сельберг (2015)

– Это я наоборот, – повторил ребенок. – Я – девочка, он – дедушка. Я – красивая, он – никакой, просто пустой кружок. Это я, только злая. Очень злая.

– Но ты не можешь быть злой, – покачала головой Алейна.

Мона засмеялась, громко и радостно. Самир оторвал глаза от книги и повторил вслед за свояченицей:

– Ты не можешь быть злой, Мона.

– Могу, – упрямилась девочка. – Этот человек без лица – я наоборот. Он – это я, которая делает то, чего я не могу.

* * *

Алейна смахнула слезу, собрала рисунки и сунула их обратно под кровать. На ночном столике, рядом со стаканом и детской книжкой, лежала заколка. Женщина взяла книжку – на яркой обложке был изображен висячий замок. Дневник. Рядом лежал любимый будильник Моны. Алейна помнила, как однажды племянница показывала его ей и страшно им гордилась. Собственно, откуда он взялся? Наверное, Мона его нашла, а может, получила от кого-нибудь в подарок.

Алейна наклонилась так, что заскрипела кровать, и взяла тяжелый будильник со столика. Она вспомнила слова, которые говорила ей племянница: «Очень важно, чтобы эти часы шли правильно».

– Ты понимаешь, тетя? – повторяла девочка. – Иначе все пойдет не так.

И вот теперь часы остановились. Мона права, с тех пор все пошло не так.

На обратной стороне корпуса часов Алейна нащупала массивный заводной ключ и провернула его. Стрелки задвигались, но не в ту сторону. Очевидно, за столько лет механизм пришел в негодность. Время пошло назад.

Женщина вздрогнула. Это было то, чего она всегда хотела, – получить второй шанс. И все, что ей теперь оставалось, – это сидеть и ждать. Шесть лет – сколько это оборотов?

Алейна тряхнула головой и поставила будильник на ночной столик. В комнате витал все тот же влажный туман – как некий бесцветный дух. И женщина еще долго сидела на кровати, вспоминая прошлое. Часы чуть слышно тикали, где-то за окном залаяла собака… Наконец Алейна улыбнулась, встала с кровати и вышла из комнаты.

Дверь она оставила приоткрытой.

* * *

Солнце пробьется сквозь тьму

Вместе с новой надеждой.

Не умирает разрезанный надвое червь,

Или вы меньше червя?

Авром Суцкевер

Авторская благодарность

Однажды летом мы с семьей все-таки добрались до Сёрмланда.

– Если ты не напишешь свою книгу здесь, то не напишешь ее никогда, – сказала мне младшая дочь после нашей первой ночевки в старом каменном доме.

Она стояла у окна с видом на чудесное озеро. А потом помогла мне придвинуть к окну письменный стол, за который я сел, включил компьютер и погрузился в работу. А когда я наконец оторвался от монитора, то обнаружил, что цветы на столе завяли, сам я голоден, а моя дочь стала старше на четыре года.

Собственно, не произошло ничего страшного. Просто работа захватила меня, как никогда раньше. И это полное погружение в роман было бы невозможно без трех замечательных женщин: Анны, Наташи и Ребекки.

Те, кто считает сочинительство делом одиночек, правы лишь отчасти. К выходу этой книги причастно множество людей, большинство из которых мне, к сожалению, назвать здесь не удастся. Тем не менее я выскажу особую благодарность тем, кто значил для меня и моей работы особенно много.

В первую очередь агентству «Саломонссон» и персонально Федерико Амбросини, Никласу Саломонссону, Йессике Багер, Лейле Белле Драке, а также моему издателю и другу Кристоферу Линду из «Lind&Co».

Выражаю благодарность всем моим издателям во всем мире. Редакторам Петре Кёниг и Эве Халльдингер, а также друзьям Миче Гладников и Андерсу Братту за ценные консультации по вопросам вирусологии и микробиологии.