Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Ральф взял ключ и нашел свою комнату, а потом они вместе втащили вещи по лестнице на второй этаж. Многие студенты вместе с родителями проделывали то же самое. Взрослые вежливо кивали друг другу, а Ральф с подозрением оглядывал своих будущих сокурсников. Виктория ткнула его в бок.

– Не будь таким хмурым, – прошептала она и через дверь потянула за собой коробку с книгами.

– Я же не знаю заранее, нравится мне человек или нет, – возразил он.

Виктория выпрямилась и, почувствовав боль в спине, принялась массировать ее руками.

– А как ты выяснишь, нравится тебе человек или нет, если не дашь ему шанса? Ты просто всех отпугнешь от себя.

Она снова наклонилась и подвинула коробку в угол комнаты. Ральф занес чемодан внутрь.

– Мам, расслабься, – улыбнулся он. – Кто тут будет учиться? Ты или я?

Нужно признать, что комната оказалась ужасно тесной: в ней помещалась лишь узкая кровать, шкаф для одежды, комод, стол и стул. Бежевые стены, легкие желтые шторы на окне. Хорошо, что окно выходило на зеленую лужайку, а не на парковку. А кухню, ванную и туалет придется делить еще с шестью студентами.

Ральф не ездил заранее смотреть университет и общежитие, заявив, что в этом нет смысла, решение ведь принято. И он все увидит в свое время. Виктория подумала о том, что он уже давно не навещал Мэдди. Ей очень хотелось знать почему, но она не спрашивала. Почти все вечера Ральф провел дома, был необычайно тихим и грустным, но его поддерживали друзья. И все же самое главное, что он не изменил своему решению и сейчас находился здесь рядом с ней. До вчерашнего дня Виктория переживала, что сын передумает и откажется ехать.

Виктории предстояло встретиться с Мэдди на свадьбе Кэт в следующие выходные, и это ее совсем не беспокоило. Самый тяжелый период их отношений позади. Приходится признать, что эта женщина оказалась не такой уж ужасной. Она очень помогла Ральфу с занятиями, и не важно, что побудило ее к этому. Для Кэт она тоже сделала много хорошего.

– Тебе помочь распаковать вещи? – спросила Виктория, когда они наконец внесли последний чемодан, – места в комнате почти не осталось.

Ральф покачал головой:

– До дома далеко, тебе лучше не задерживаться.

По пути они заезжали за продуктами, так что Ральф нашел в кухне две чашки и развел растворимый кофе в молоке. Они отодвинули в сторону пару чемоданов и, пристроившись на краешке кровати, выпили кофе и съели по куску шоколадного пирога, который Виктория заранее испекла. Все темы для разговора уже были исчерпаны, и Виктория неожиданно почувствовала себя некомфортно и заволновалась.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я разложила вещи по ящикам? – Ее сердце начала заполнять пустота.

Ральф улыбнулся:

– Нет, мам, ты все положишь не туда, куда нужно. Лучше я сам.

Она вздохнула и принялась теребить заколку, собирая волосы на затылке.

– Что ж, тогда я поеду. Я обещала Саломее, что заберу ее из школы.

– Хорошо.

Ральф поставил чашку на пол, и они с Викторией встали.

– О, Ральф! – Она обняла сына и зарылась лицом в его джемпер.

Он тоже крепко обнял ее.

– Я скоро приеду, и вы с Саломеей всегда можете навестить меня.

Они немного постояли на середине комнаты, и Виктория почувствовала, что умиротворение заполняло ее целиком, прогоняя из сердца пустоту. Она даже радовалась, что сын не попросил ее остаться. Больше всего на свете Виктория мечтала именно об этом: проводить сына в университет. Ей хотелось, чтобы он стал независимым. В конце концов, научить детей крепко стоять на ногах – задача хороших родителей.

Ральф проводил мать вниз и открыл перед ней дверь автомобиля.

– Иди, – сказала она. – Не нужно махать рукой мне вслед. Начинай знакомиться с теми, кто будет жить рядом. И не задирай нос! Надеюсь, кто-нибудь из них тебе понравится.

Он улыбнулся:

– Возможно.