Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Ради всего святого, Стэнли, называй их правильно. Это же сапоги! – раздраженно сказала Изабель, стоявшая у окна.

Свет пасмурного дня, сочившийся сквозь замызганные стекла, не красил ее; снаружи июньский ливень поливал крыши Линна.

– Правительство это слово не использует, – с тайным удовольствием возразил жене Стэнли.

Пеннифорд поддержал его:

– В военных кругах, миссис Хазард, словом «сапоги» обычно называют обувь для дам. Лично я считаю, что это довольно странно. Меня вообще поражает, как много странного сейчас в Вашингтоне…

– Нельзя ли ближе к делу, мистер Пеннифорд? – перебил его Стэнли. – Скажите, способна ли эта ржавая машинерия внизу произвести большое количество таких же пар, только чтобы это было быстро и дешево?

– Быстро? О-хо-хо… Ну, если только произвести кое-какой ремонт, который нынешние владельцы не могут себе позволить. Дешево? – Он потер один из образцов пальцем. – Дешевле этого уже ничего быть не может. Две дырки для шнурка, а верх к подошве так просто гвоздями прибит. – Одним сильным движением он разделил правый ботинок надвое. – Это просто позор для всего сапожного ремесла. Не хотелось бы мне оказаться на месте бедного солдатика, который в такой обувке попадет в дождь или снег. Если Вашингтон считает нормальным снабжать такой дрянью наших славных парней, то Вашингтон не просто странный – он заслуживает презрения.

– Прошу вас, избавьте меня от нравоучений, – отмахнулся Стэнли, начиная закипать. – Может компания «Обувь Лэшбрука» шить такие башмаки или нет?

– О-хо-хо… – снова вздохнул Пеннифорд, а потом вдруг наклонился вперед, напугав Стэнли. – Мы можем сделать намного лучше. Есть один парень, Лайман Блейк его зовут, он придумал такую чудо-машинку, какой я в нашем ремесле никогда не видел, а я, слава Богу, в сапожном деле с девяти лет. Так вот, эта машинка сшивает подошву с заготовкой – быстро, аккуратно и надежно. Скоро такие машины начнет производить другой человек – у Блейка нет капитала, и он продал свою идею. Держу пари, что уже через год это изобретение вернет к жизни не только обувное производство, но и весь штат.

– Не совсем так, мистер Пеннифорд. – Холодная улыбка Изабель слегка остудила его пыл. – Что действительно может вернуть процветание и вашему любимому делу, и Массачусетсу, так это продолжительная война и контракты, которые можно получить только с помощью влиятельных людей – таких, как мой муж.

Щеки Пеннифорда налились краской, как спелые яблоки. Встревожившись, Стэнли быстро сказал:

– Мистер Пеннифорд просто хочет быть полезным, Изабель. Вы ведь здесь останетесь, Дик? Будете управлять фабрикой, как делали до ее закрытия?

Некоторое время Пеннифорд молчал. Наконец он заговорил:

– Мне бы не хотелось делать такую работу, мистер Хазард. Но, скажу вам честно, у меня девять детей, которых нужно кормить и одевать, а разорившихся фабрик в Линне хватает, и работы мало. Я останусь, но при одном условии. Вы должны разрешить мне вести дела по-своему и не вмешиваться, пока я произвожу оговоренный товар в оговоренном количестве и в оговоренные сроки.

Стэнли хлопнул ладонью по столу:

– Договорились!

– Думаю, всю фабрику вы сможете получить за двести тысяч, – добавил Пеннифорд. – Вдова Лэшбрука очень нуждается в деньгах.

– Мы немедленно навестим собственников.

Сделка была завершена к полудню следующего дня без каких-либо споров. Стэнли чувствовал настоящую эйфорию, когда помогал Изабель войти в поезд на закопченном вокзале. Позже, когда они уже сидели в душном вагоне-ресторане и Стэнли с аппетитом уплетал яичницу с беконом, несмотря на то что Изабель считала его вкусы плебейскими, он с восторгом сказал жене:

– Этот Дик Пеннифорд для нас настоящая находка! А что ты думаешь о покупке этих новых машин, о которых он говорил?