Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Им приходилось работать на износ, без сна и отдыха, потому что солдаты, возвращавшиеся после сражения в Спотсильвейни-Корт-Хаусе, говорили, что потери с обеих сторон просто чудовищные. Временные госпитали могли принять только самых тяжелых. У них тоже были свои потери – во время строительства на разных участках моста восемь человек упали в воду, четверо из них погибли. Все похороны состояли из того, что погибших просто завернули в парусину.

Наконец рельсы были уложены, вдоль моста натянули толстые стальные тросы и подогнали локомотив.

– Тянем! – хором кричали черные рабочие и их белые командиры и тянули перекинутые через плечи веревки, протянутые к паровозу на дальнем берегу. – Раз, два, взяли!

Когда они, как когда-то добровольцы Хаупта из Висконсина и Индианы, протащили паровоз без вагонов по мосту, небо потемнело, как перед грозой. На горизонте уже сверкали молнии. Небо словно жаловалось – как и мост. Он раскачивался, трещал, но выдержал.

Сейчас. Сейчас. Сейчас…

Он твердил это себе уже минут десять, собираясь с духом, потому что его тело было слишком слабым. Наконец он решил, что должен подчиниться мысленному приказу. Сжимая в одной руке мушкет, который ему дали конфедераты, Билли полез на бруствер, не обращая внимания на проливной дождь.

– Эй, миссуриец! Не дури! Сунешься ближе – тебя точно пристрелят! – закричал солдат из окопа.

Не оглядываясь, Билли с трудом поднялся на ноги и заковылял через высокую скользкую траву, быстро расходуя тот небольшой остаток сил, который у него еще оставался. Фуражка почти не защищала от дождя, и лицо сразу стало мокрым.

Споткнувшись обо что-то, он упал и едва сдержал рвоту, когда увидел, что лежит на мертвом солдате, чьи невидящие глаза смотрели на вспышку молнии. Когда молния погасла и снова стало темно, Билли бросил мушкет и снял фуражку. Следующая молния полыхнула в тот момент, когда он стягивал с себя мундир; Билли жадно вдыхал открытым ртом воздух, пытаясь справиться с болью. Те южане, которые еще недавно не обратили на его появление никакого внимания, потому что в ходе сражения многие части конфедератов были раздроблены и перемешаны вдоль всей линии обороны, теперь вдруг заметили его. Билли снова услышал голос того же солдата:

– Да эта мразь никого не атакует! Он перебежчик, ребята! Пристрелим гада!

– Перебежчик… какое точное слово! Бегу, как олень! – выдохнул Билли, пытаясь подавить страх насмешкой.

За спиной защелкали выстрелы. Припадая на одну ногу, он упорно двигался вперед, подальше от окопов. Снова мелькнула молния, и сразу послышался гром. И в этой новой вспышке Билли вдруг увидел, как рядом с силуэтами весенних деревьев сверкнул штык солдата его армии.

Дозорный со штыком, один из людей Бернсайда, наблюдавших за позициями южан, заметил грязную фигуру, ковыляющую в их сторону. Кто-то за его спиной уже начал стрелять, и Билли оказался под перекрестным огнем.

– Не стреляйте! – закричал Билли, поднимая руки. – Я офицер союзной армии! Я бежал из…

Он споткнулся о торчавший из земли камень, потерял равновесие и судорожно замахал руками. Пытаясь удержаться, он потерял чувство направления, поэтому так и не понял, откуда прозвучал тот выстрел, и со сдавленным криком упал лицом вниз.

О весеннем наступлении Джордж гораздо больше узнавал из вашингтонских газет, чем от тех, кто был на фронте. Все называли его кампанией Гранта и восхваляли храбрецов Гранта, хотя на самом деле Потомакской армией командовал генерал-майор Мид, но именно Гранту было поручено руководство всеми военными действиями северян, а Мид был фактически низведен до звания командира корпуса. Теперь это была война Гранта, и велась она по его плану: игнорировать Ричмонд, разбить армию Ли – а потом карточный домик сам рассыплется.