Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Эштон выскочила из постели с другой стороны и немного взвинченной походкой подошла к окну, выходившему в сад.

– Ты говоришь загадками нарочно, чтобы помучить меня, Ламар, – сказала она, скрестив руки на голой груди. – Если не объяснишь, что ты имел в виду, я немедленно одеваюсь и ухожу.

Пауэлл восхищенно рассмеялся:

– Да ничего тут нет загадочного, прелесть моя. Все эти квадраты на карте – возможные места для новой Конфедерации.

Эштон резко развернулась; ее черные волосы оттеняли молочно-белую кожу.

– Новой… – Она стряхнула головой. – Бог мой, ты это всерьез, да?

– Абсолютно. Но идея не новая.

Она кивнула. Разговоры о некоей третьей стране на северо-западе действительно велись давно, у нее уже даже было название: Тихоокеанская конфедерация.

– Что сделал лично я, так это нашел просто идеальное место для нового штата – небольшого, но неуязвимого. Настоящая находка. Место, где каждый сможет добиться благоденствия в соответствии со своими желаниями и способностями, где рабовладение будет только поощряться.

Идея показалась Эштон настолько пугающей, что она даже не сразу нашлась с ответом.

– И как давно ты обдумываешь эти планы? – спросила она, снова подойдя к кровати и присев на краешек.

– Уже больше года. С тех пор, как стало ясно, что Европа нас никогда не признает.

– Но Дэвис не станет поддерживать такой план, Ламар. Он использует все ресурсы правительства, чтобы заблокировать его.

– Моя бедная, глупенькая Эштон! – сказал Пауэлл, гладя ее по щеке. – Конечно же, он постарается. А почему, как ты думаешь, я сначала заговорил о том, можно ли тебе доверять? Когда мы создадим наш новый штат, правительство здесь уже будет обезглавлено. Мистер Джефферсон Дэвис получит по заслугам – в аду, я надеюсь. Первый пункт всей идеи – отправить его туда, где ему место.

– Ты хочешь сказать… убить?

– И президента, и главных членов кабинета министров, – кивнул Пауэлл. – Тех, кто может сплотиться и помешать нам.

– Но как же… сколько же человек в этом…

– Тебе нужно знать лишь то, что я в этом участвую и что мы намерены двигаться вперед. И теперь, когда ты узнала о заговоре… – Его рука скользнула на шею Эштон и слабо, но ощутимо сжала ее, – ты тоже в нем состоишь.

Когда прошло первое потрясение, в ее голове один за другим замелькали вопросы. Сначала она задала самые очевидные: на какие средства будет жить этот новый штат или целая страна, кто ее будет защищать и откуда возьмутся деньги для армии?

Пауэлл в сильном волнении ходил по комнате.

– Прежде всего я вложу свою долю прибыли от «Уотер Уитч». Но понадобится гораздо больше в первые пару лет, чтобы вооружить и экипировать армию для защиты границ. До тех пор, пока янки не поймут, что им нас не одолеть, и не признают наш суверенитет.

– Где ты возьмешь людей для такой армии?

– Дорогая, да их сейчас тысячи в Конфедерации – и на военной службе, и вне ее. Недовольные офицеры и призывники. Некоторые из самых лучших дезертировали, устав от сумбура, царящего в армии. Мы их соберем, добавим людей с Запада, которые родились на Юге или сочувствуют нашему делу. Полагаю, в одном только Колорадо наберется не меньше семи тысяч. Наконец, если понадобится, позовем наемников из Европы. Нет, с солдатами проблем не будет.

– Но тебе все равно придется им платить!

По губам Пауэлла снова скользнула довольная улыбка.

– У нас есть ресурсы. Я когда-нибудь говорил о моем брате Аттике?

– Только мельком. Ты ничего о нем не рассказывал.

Пауэлл сел рядом с Эштон и начал гладить ее ногу, а она, вглядываясь в его профиль, вдруг на мгновение подумала, не спятил ли он. Нет, не может быть. Ламар всегда казался ей уравновешенным и благоразумным, и он, безусловно, таким и был. Да, он говорил страстно, но вполне здраво, как человек, который уже давно поглощен своей идеей. Сомнения Эштон рассеялись.