Вавилон-Берлин - Фолькер Кучер (2008)

Комиссар встал, решив немного пройтись. Он перешел улицу и осмотрел дома на Темпельхофер Уфер. Это были вполне приличные многоквартирные дома, и местность вокруг них совсем не выглядела криминальной. У моста, на другой стороне Мёкернштрассе, стоял киоск, а больше никаких магазинов здесь не было – только жилые дома, конторы и грузовой вокзал. Рат медленно пошел мимо подъездов домов, читая фамилии на почтовых ящиках. Имени Кардакова на них не было, хотя он на это и не рассчитывал.

За киоском начиналась территория грузового отделения Ангальтского вокзала. Вероятно, ларек обслуживал прежде всего работников железной дороги, торгуя сигаретами, газетами и пивом. Гереон перешел на другую сторону. У него как раз закончились сигареты. Кроме того, киоскеры часто бывали благодарными собеседниками для полицейских. Они немало знали.

– «Оверштольц», пять пачек, – сказал комиссар, предварительно поприветствовав кивком головы мужчину в темном пространстве ларька. Продавец был довольно полным, и казалось, будто он врос в свою каморку. Рат не удивился бы, если бы оказалось, что его массивный торс был привинчен к вращающейся тумбе. Во всяком случае, именно такое впечатление создалось, когда толстяк повернулся назад и достал с полки пять упаковок «Оверштольц». Видимо, он сидел на вертящемся офисном стуле, но его не было видно.

– Полторы марки, – сказал он. – И спички?

Полицейский кивнул и задумался, как ему завязать с этим мужчиной непринужденный разговор.

– Пожалуйста. – Толстяк протянул ему спичечный коробок. – Зря прождали? – спросил он без всякой связи, беря протянутые Ратом деньги.

Гереон вопросительно посмотрел на него.

– Просто я заметил, что вы вроде кого-то ждали, но никто не пришел.

– Н-да, – произнес комиссар, закуривая первую сигарету из новой пачки. – Видно, это была не самая лучшая идея – договориться о встрече именно здесь. Плохое предзнаменование. – Он указал на красно-белые доски. – Ведь здесь, похоже, кто-то вылетел за ограждение?

Продавец кивнул.

– Вообще-то хорошо, что мой угол тоже попал в газеты, но на рост товарооборота это не повлияло.

– И не было массы зевак и журналистов?

– Нет, пока только приезжали несколько полицейских, но они ничего не покупают, а только спрашивают.

Киоскер, кажется, не принял Гереона за полицейского, иначе он этого не сказал бы. Это хорошо. Рат не хотел засветиться здесь как страж порядка. Люди Бёма могут разнюхать, что в их сферу влез кто-то из полиции нравов, а этого быть не должно. Жетон, который комиссар обычно носил на жилете, он еще в поезде сунул в карман пальто.

– Так вы что-нибудь видели? – спросил он, надеясь, что не вызовет этим прямым вопросом подозрение.

Но толстяк продолжал болтать.

– Это случилось среди ночи, а я закрываюсь уже в шесть, – сказал он. – Но на следующее утро около пяти, когда я собрался открывать киоск, здесь все еще ходили двое полицейских. Делали вид, будто они что-то охраняют. Криминальная полиция с Алекса приехала намного позже. Они замучили меня вопросами о том, чего я, собственно говоря, не видел.

– Но обычно вы многое здесь видите, не так ли?

Киоскер пожал тяжелыми плечами.

– Может быть. Здесь проходит такая масса народу…

– Во всяком случае, вы очень наблюдательны. – Рат глубоко вздохнул. Он хотел посмотреть, как его собеседник реагирует на лесть. – Меня вы тоже сразу заметили.

– Людей надо держать в поле зрения. Всегда находится кто-то, кто захочет что-то стянуть. У моего коллеги на Силезском вокзале даже подожгли киоск прямо у него над головой, когда он был внутри. Бензин на газеты, спички – и до свидания. Целая куча этих гаденышей, максимум пятнадцать или шестнадцать. Но фараоны никого не поймали. И неудивительно. Парней послал наверняка «Норден», ведь киоск располагался на их территории, а киоскер их не устраивал. У меня нормальные отношения с этим объединением, но тем не менее надо быть начеку.