Остров потерянных детей - Дженнифер Макмахон (2008)

– Уоррен изучает киноискусство, – пояснила Ронда. – Снимает документальные ленты.

Услышав это, Лора Ли буквально засияла внутренним светом.

– Да, ваше лицо мне знакомо, – сказал Уоррен. – В каких фильмах вы снимались?

– В стольких, что уже не упомнить. В сотнях. Готова поспорить, если включить телевизор, там будут показывать фильм с моим участием.

Прежде чем они успели отговорить ее от этой идеи, Лора Ли направилась в кухню за пультом.

– Садитесь. – Лора Ли указала на выцветший диванчик, накрытый вязаным покрывалом. – Не обращайте внимания на африканку, – добавила она. Уоррен вопросительно посмотрел на Ронду. – Так я называю покрывало. Я набросила его, чтобы спрятать дырку в диване. Чертовы сигареты!

– Оно очень даже красивое, – сказала Ронда, трогая яркое, безвкусное покрывало, купленное на какой-нибудь гаражной распродаже, и с трудом удерживаясь от смеха. – Вы сами его связали?

– Черт возьми, нет, конечно. Купила на барахолке, – ответила Лора Ли, после чего переключила все свое внимание на телевизор. – Ну вот, что я говорила. «Землетрясение». В этом фильме я истошно кричу. Надеюсь, вы не пропустили этот эпизод. Работать с Чаком Хестоном было сущей мечтой. Плевать, что в жизни это размахивающий пистолетом псих, которому дай только поиграть в войнушку. – Она подняла руку, как будто упреждая любые возражения со стороны Ронды и Уоррена. – А вот Ава Гарднер была та еще стерва.

– Представляю, какая у вас была карьера! – сказал Уоррен. Ронда просунула руку под покрывало и ущипнула его.

– В кино нет такой вещи, как карьера. Ронда, милочка, скажу честно, я всегда слегка переживала по поводу того, что ты не связала свою жизнь с театральными подмостками.

– Я? – удивилась Ронда.

– Я это к тому, что детьми вы ставили спектакли в лесу, но только у тебя имелся талант. Я такое вижу с первого взгляда. У тебя был дар. – Лора Ли повернулась к Уоррену. – Эх, видел бы ты ее. Она была просто великолепна. Ее последняя роль – Венди из «Питера Пэна». Помню, она растрогала меня до слез. Сколько тебе тогда было, дорогая моя? Лет десять-одиннадцать?

Ронда кивнула.

– Никогда не понимала, зачем вы сломали ту сцену? Она тогда рухнула вам едва ли не на головы. А ведь вас могло и убить. И ради чего?

Ронда пожала плечами.

– Это было так давно. Я даже не помню. – Она подняла руку и, смахнув со лба челку, потрогала тонкий шрам над левой бровью.

– Нет, ты только представь себе! – сказала Лора Ли Уоррену. – Когда рухнула задняя стенка, они с Питером порезались в одном и том же месте. Обоим потом накладывали швы. У них одинаковые шрамы. Покажи ему, дорогуша, пусть твой молодой человек увидит шрам.

Ронда, наоборот, пригладила челку и покачала головой.

– Попроси Питера, чтобы он показал тебе свой, – продолжала Лора Ли. – Это надо же, даже в голове не укладывается! Два совершенно одинаковых шрама!

Уоррен выжидающе посмотрел на Ронду. Та уставилась в телевизор. На экране покрывалась трещинами огромная дамба. Ронда была не большой любительницей фильмов-катастроф 1970-х годов. Да и вообще любых фильмов, снятых в то время. Все они были какими-то запутанными, с обилием персонажей. Ей подумалось, что было бы неплохо обсудить эту тему с Уорреном.

– Лора Ли, – произнесла Ронда, – вы можете сказать мне, у кого еще имелись ключи от вашей машины?

Лора Ли театрально вздохнула.

– Снова эта машина, пропади она пропадом. Конечно, дорогая. Только у двоих. У Питера и у Ток.

Если честно, Ронда надеялась услышать другой ответ.

– И больше ни у кого? – уточнила она.

Лора Ли на минуту задумалась.

– Эта машина у меня с 1979 года. Ты можешь в это поверить? И я купила ее подержанной! Такие вещи вечны. Конечно, зимой я ставлю ее в гараж и вообще не слишком много на ней езжу. Ведь куда мне ездить в моем-то возрасте? Ха! Нет, дорогая. Ключей от нее больше ни у кого нет. Разве что…

– Разве что?