Царство Ночи - Ник Уорд (2019)

В ту самую ночь Амелия вернулась в бухту, где впервые обернулась женщиной, сама не своя от тревоги и смятения, как в тот раз. Удастся ли теперь превратиться в русалку? А вдруг иссякло волшебство, что открывало переход меж сушей и морем, когда отреклась она от океана?

Задумалась Амелия, да так крепко, что и не приметила одинокую лодку с рыбаком, а тот узрел, как скинула она платье да бросилась в воду. Тут появился рыбий хвост на месте ног, и позабыла она на радостях обо всём на свете, да как выскочит из воды серебристой дугой, и озарило её лунным светом до последней чешуйки.

И лишь потом, когда в деревне обступили её женщины рыбьим косяком, поняла она, что тайна её раскрыта, да к тому же давненько. Но не выдавали её односельчане, хранили эту тайну долгие годы и не позволяли слухи распускать.

Но как они ни старались, всё же объявился на утёсе незнакомец и напросился на чашку чаю.

И объявился неспроста – по глазам видать. Такого в толпе и не заметишь – ростом не вышел, кареглазый шатен, ни усов, ни бороды, с саквояжем в руках. Совсем обессилел, едва на ногах держится.

Должно быть, пешком добирался от самого города, вот и притомился. Да и продрог к тому же, вон как руки трясутся, запыхался, еле дышит, хоть и виду не подаёт.

– Ну что ж, проходите, – коротко бросила она, направляясь к дому.

От неожиданности он слегка опешил, но вскоре заковылял следом, словно опасаясь, что она передумает его впускать.

Намерения незнакомца Амелию ничуть не заинтересовали, это она поняла с первого взгляда, но стало любопытно, что же не даёт ему покоя. Ради чего он добирался в такую даль? Может, он репортёр из газеты? И почему у него странный говор, совсем не похожий на здешний?

Её вдруг осенило, что, выбравшись на сушу, она так нигде и не побывала, кроме этой деревеньки. Разве стоило ради этого пересекать весь океан?

Джек здесь жил с детства, его совершенно не тянуло к путешествиям, вот и Амелия, глядя на него, остепенилась. Но странный говор незнакомца вдруг напомнил о том, что на северном Мэне свет клином не сошёлся. А ещё о том, что однажды она увязалась за каким-то кораблём, мечтая повидать весь мир с его чудесами, но так и застряла в этой глуши.

Войдя в дом, Амелия под пристальным взглядом незнакомца плеснула в чайник воды из бадьи и подбросила в очаг поленьев.

Не станет она спрашивать, зачем он явился. Не обязана ему подыгрывать. Пускай хоть рассказывает, зачем явился, хоть молча глазеет, хоть убирается, ей всё едино.

Наконец он откашлялся и промямлил:

– У вас даже печки нет.

Она выпрямилась и пристально посмотрела на него.

– Мистер, не то я сама не знаю, что у меня нет печки.

Он снова откашлялся – дурацкая привычка, если не прекратит, то она разозлится – и сказал:

– Просто давно не видел, как готовят над очагом.

– Печка – такой же очаг, только накрытый железом, – заметила она.

Она могла добавить, что Джек считал глупостью покупать печку, если можно прекрасно обойтись очагом. Если бы она попросила, он бы, конечно, купил, но ей было все равно. Ей не было дела до печек, зонтиков и прочей ерунды, которую пытался всучить мистер Парсонс в лавке. Амелии нужна была только свобода и любовь Джека.

– Мэм, – начал он.

– Когда знакомишься с кем-нибудь, принято представляться, – сказала она и, заметив, как тот залился краской до самых корней волос, принялась собирать на стол шкатулку с чаем, сахарницу, чайник и чашки. Амелия обожала чай с сахаром – чем слаще, тем лучше. Тем временем незнакомец собрался с духом.

– Прошу прощения, мэм, – извинился он. – Что-то я не с того начал. Меня зовут Леви, Леви Лайман, я прибыл из Нью-Йорка кое-что вам предложить.

Она кивком приняла извинения.

– А меня зовут Амелия Дуглас. Может, вы уже это знаете, но может, и нет. Должно быть, вас понесло в такую даль из-за баек полоумного рыбака.

Он побагровел ещё пуще.