Царство Ночи - Ник Уорд (2019)

Они были серые, как само море, как клокочущие волны, пенистыми гребнями с грохотом разбивающиеся о подножие утёса. Но главное, они не были человеческими, это был взгляд не соплеменника, а чужака, с любопытством рассматривающего некую диковину.

Глядя в эти глаза, он ощутил свою ничтожность и вдруг понял, каково было Джойс Хет – когда тебя словно препарируют взглядами, и возникает желание съёжиться клубком и скрыться от этих всевидящих очей.

– Что? – отозвалась женщина.

Леви с трудом отогнал это поразительное видение. Вздор, никакая она не русалка, и взгляд такой же бесхитростный, что у прочих местных, ни больше ни меньше. Просто ему давно не встречались серые глаза, тем более с таким отливом бушующего океана.

– Я надеялся на вашу помощь… – начал было Леви, но вдруг осёкся. Из головы начисто вылетели все слова, что он готовил этой женщине.

– Что? – безучастно повторила она, будто не прочь оставаться хоть целую вечность на ледяном ветру среди голых скал.

Теперь она стояла к ветру спиной, и длинные растрепавшиеся волосы били в лицо. Леви живо представил, что стоит только приблизиться, эти завитки тут же опутают и утащат на дно морское.

Она будоражила его воображение, но Леви был не настолько глуп, чтобы давать волю фантазии. И всё же было в ней что-то особенное, непонятное, интригующее, что объясняло такое количество слухов.

А тот делец, подобный Барнуму, таящийся в глубине его души, нашёптывал, что эти глаза, и волосы, и открытый взгляд станут такой приманкой для посетителей музея, как ничто другое.

И пусть она не настоящая русалка, но ей-богу, для затеи Леви с Барнумом сгодится с лихвой.

* * *

– Простите за беспокойство, не угостите ли чашечкой чаю?

Вот что сказал незнакомец, обычно люди так говорят, когда считают, что просят о сущей мелочи. Разумеется, у Амелии был чай, просто не было особого желания угощать этого человека, уж больно откровенно он пожирал её глазами – наверняка наслушался сплетен, вот и явился проверить, правду говорят или нет.

С тех пор как сгинул Джек, прошло лет десять, чуть больше или меньше. После этого Амелия ещё долго не могла обернуться русалкой, не могла даже приблизиться к морю, возненавидела его словно разлучницу, что увела её мужа.

Амелия стояла на утесе и проклинала море, изливала на бесчувственную пучину всё своё горе и ярость. Она желала, чтобы земля разверзлась, и вода вся ушла в бездну, или с неба упал огненный шар и превратил океан в безжизненную пустыню.

Одним словом, желания её были нелепы и несбыточны, впрочем, не более, чем те мольбы о возвращении любимого, когда она, сломленная горем, орошала скалы горючими слезами и была готова отдать этому океану что угодно, всё на свете.

Но все её проклятья и слёзы, мольбы и уговоры как в воду канули, ибо нет никакого дела океану до горестей ничтожного обитателя земли и моря. У океана есть дыхание, но нет сердца.

Много воды с тех пор утекло, и наконец перестала Амелия дожидаться той лодки, опомнилась от горя и не желала больше пересохнуть бескрайнему океану, ведь где-то там живут её родные и близкие, глядишь, когда-нибудь и захочется к ним вернуться, а пропади океан насовсем, как же быть тогда?

Со временем горе отступало. Хотя оно всегда будет занозой в груди, но тугой клубок мало-помалу распускался, и печаль медленно рассеивалась.

Она было даже всполошилась, что утихнет тоска – сотрётся и память о Джеке. Силилась припомнить его лицо, и не смогла – мерещилась одна лишь лодка, всё дальше и дальше уходящая от неё в море.

Бросилась тогда Амелия в спальню, отыскала мужнину фуфайку да уткнулась в неё носом. Не выветрился до сих пор родной запах, осталась самая малость, и как почуяла его вдова, так будто и явился перед ней Джек – лукавые морщинки вокруг глаз, белозубая улыбка, стук башмаков по полу.

И тут она сообразила, что отворачиваться от моря всё равно что от Джека, ведь свело их как раз море.