Загадочные убийства - Дженнифер Роу (1992)

— О, не волнуйтесь! — кивнула Берди, стараясь не фыркнуть.

Господи, в этом месте, как на чаепитии у Безумного Шляпника.

— Ну… гм… мне пора возвращаться. Марго через десять минут уже должна быть в комнате для макияжа. До встречи! — Уильям повернулся и чуть ли не вприпрыжку побежал по коридору.

Берди посмотрела в сторону кухни. Бетти Хиндер там уже не было, но какая-то женщина в белом с ярко-рыжими волосами старательно рубила цыплят: очевидно, готовила ленч.

Берди вернулась в библиотеку, немного поработала, затем, как хорошая девочка, поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Нет никакого смысла расстраивать Марго — еще рано.

Кресло Эдвины пустовало: должно быть, пошла готовиться к ужасам встречи с Конрадом. При мысли об этом Берди содрогнулась. Чтобы отвлечься, открыла одну из папок, которые дал ей Уильям, и уставилась на бабочек, украшавших плотную белую бумагу. Видимо, они относятся ко всему этому слишком серьезно. Интересно, что так сильно расстроило сегодня утром Марго? Она была в бешенстве, это очевидно. Дерзость той горничной? Наверняка нет. Увольнение — это симптом болезни, а не причина. Тогда что? Похоже, про анонимное письмо ей никто не сказал, значит, дело не в нем. И не в Уильяме. Несмотря на отвратительное настроение, Марго разговаривала с ним ласково. А он так жалок в своей благодарности ей за эти мелкие милости.

Каблучки Марго процокали мимо двери в сторону пристроенного крыла, и с ней кто-то шел. Уильям? Нет: поступь тяжелая, высокие каблуки, негромкое бормотание. Эдвина! Берди улыбнулась. Точно, Марго хотела успеть перехватить Эдвину. Совершенно очевидно, она из тех, кто знает нужных людей, которые могут быть ей полезными.

Берди еще немного почитала, сделала несколько пометок, отложила папку и подошла к окну с желанием его открыть. Рассеянно подергав за ручку: оно, разумеется, не поддалось, — она вдруг осознала, что ей постоянно хочется впустить свежий воздух в этот дом. В любом помещении ее так и тянет подойти к окну и попытаться его открыть: просто так, на всякий случай. Но все они закрыты наглухо так, чтобы природные явления оставались снаружи, а люди — внутри, где тепло, сухо, удобно и безопасно.

"Безопасно". Слово продолжало звучать в голове, когда она вернулась к креслу и, взглянув на бабочек, подумала о Марго, которая как раз сейчас трудилась над Хелен в кабинете для макияжа — румянила щеки, убирала круги под глазами; об Анжеле, которая с помощью маски и крема пыталась убрать несовершенства с обеспокоенного детского личика Белинды; об Эдвине, которая безо всякого удовольствия флегматично лежала в массажном кабинете; о Джози, с тонкими пушистыми волосами которой сейчас возился Алистер. Только одна она все еще в ожидании преображения. Берди вздрогнула, но тут же встряхнулась. Да что с ней такое? Нервозность, только и всего. Беспричинная нервозность.

Берди снова взяла и открыла папку, но через пять минут опять оказалась у окна, прижала ладони к стеклу и уставилась на мокрый пейзаж, едва видный за пеленой дождя.

Глава 8

"Полдень. Косметический кабинет. Снять туфли, очки и рубашку, надеть розовый халат". Берди собралась с духом, когда кресло откинулось назад. От яркого света слезились глаза, так что пришлось зажмуриться. "Что я тут делаю?"

Розовый туман. Анжела, безупречная, серьезная, в хрустящем халате, пахнущая мылом, детской присыпкой и лимоном, склонилась над ней. Ее голос журчит как ручеек.

— …мы чуть-чуть обезвожены вот тут, на скулах, да, Верити?.. Очищать, увлажнять, тонировать. Дважды в день, несмотря ни на что. Когда нам за тридцать, это очень важно…

Кремы, косметические маски, ароматизированный пар, мягкие сильные пальцы, влажные подушечки на глазах, перекрывающие весь свет, всю видимость, все мысли. Голос все журчит, такой нежный, такой сладкий, такой настойчивый, как колокольный звон будильника наверху.