Всадник без головы - Майн Рид (2016)

Однако застолье угасло задолго до полуночи. С утра мустангер собирался отправиться на Леону, и всем им предстояло рано вставать, так как дел было множество. К тому же мустанги, содержавшиеся в коррале, не были объезжены, и доставить их так, чтобы дикие лошади по пути не разбежались, было делом хлопотным.

Зеб Стамп не пожелал оставаться на ночь в доме; привязав свою кобылу там, где трава была погуще и она могла бы попастись вдоволь, он улегся под открытым небом, закутавшись с головой в старое порыжевшее одеяло. Но прежде чем улечься, охотник внимательно осмотрел освещенную луной траву, а затем аккуратно разложил на земле толстую веревку, окружив место своего ночлега. Он всегда проделывал это, оберегая свой сон от ядовитых змей, часто встречающихся в этих краях…

В хижине воцарился покой, только время от времени было слышно, как ерзает слуга на своей тощей подстилке. Ночную тишину нарушал лишь могучий храп охотника, нечто среднее между ревом аллигатора и кваканьем лягушки; время от времени ему аккомпанировали крики ушастой совы и далекий заунывный вой койота.

– Спасите! – неожиданно истошно заорал ирландец, разбудив не только своего хозяина, но и гостя на лужайке. – Святая Дева! Заступница невинных душ! Погибаю!

– Что случилось, Фелим? – Хозяин дома, вскочив с постели, торопливо зажег свечу.

– Меня что-то укусило… оно ползло… жжет, будто раскаленным железом…

– Будь ты проклят, олух! – сердито распахнул дверь сонный охотник. – Прошу прощенья, мистер Морис, но он так вопил… Теперь уж и вовсе не уснуть…

– Ох, это точно змея…

– Тебе не приснилось? – спросил Стамп, уже успокоившись. – Сейчас поглядим…

– Вот что я говорил! – Фелим задрал рубашку. – Глядите, след змеи на ребрах. О Господи, пришел мой смертный час… а жжет-то, жжет как!

Охотник взял из рук Мориса свечу, шагнул к насмерть перепуганному толстяку и наклонился. – Как же, змея! Ну и дурень…

Морис увидел на груди Фелима ярко-красную полоску, словно проведенную раскаленной спицей.

– Я такого еще не видел, – встревоженно проговорил он. – Это опасно?

– След ядовитой многоножки.

– Боже милосердный! – возопил ирландец, закатывая глаза.

– Да угомонись ты хоть на минуту, – охотник с досадой встряхнул толстяка за плечи. – Перестань выть, не то сюда сбегутся все команчи, сколько их ни есть в этих краях… Неприятная штука, честно скажу. Дело может кончиться жаром и лихорадкой, если… Я скоро вернусь, а вы тут мистера Фелима успокойте, сэр, ну вот хотя бы стаканчиком лекарства из бутыли…

Не прошло и четверти часа, как он наложил на бок слуги повязку, под которой находилась растертая в кашицу мякоть кактуса орегано, сок которого слыл отличным противоядием. Изможденный и притихший ирландец крепко уснул; после безуспешных поисков ядовитой твари охотник и мустангер, обменявшись рукопожатием, разошлись по своим местам досыпать.

Едва рассвело, все трое были на ногах. Толстяк уже оправился и позабыл свои страхи. Наскоро перекусив холодным мясом, каждый занялся своим делом. Фелим и Стамп готовили небольшой караван диких лошадей, связывая мустангов поочередно друг с другом; Морис тем временем возился с крапчатой кобылой: тщательно расчесывал ее гриву и хвост и счищал с блестящей шерсти пятна грязи.

– Да бросьте вы! – сказал охотник, не без удивления наблюдавший за молодым человеком. – Зря стараетесь. Вудли Пойндекстер не из тех, кто отказывается от своего слова.

Морис ничего не ответил, но, судя по улыбке, мелькнувшей на его сосредоточенном лице, можно было догадаться, что охотник не понял причины такого его особенного внимания к крапчатой кобыле.

Не прошло и часа, как мустангер уже двинулся в путь на своем гнедом, ведя за собой на лассо дикую лошадь. Сзади резвой рысью шел табун, за которым присматривал Фелим. Охотник на своей престарелой кобыле с трудом поспевал за ними, а позади, огибая островки колючей травы, трусила Тара.