Монологи о наслаждении, апатии и смерти (сборник) - Рю Мураками (1993)

«Интересно, у пива на самом деле улучшится вкус?» – думал я, разглядывая капельки жидкости, осевшие на стенках бутылки.

– Погоди. Если это правда в первый раз, тебе следует насыпать настоящую бороздку. Здесь тоже свой ритуал.

Мартышка вытер край низкого стола своим платком. Затем насыпал три небольшие горки, которые размял ребром кредитной карточки. Превратив кокаин в мельчайший порошок, Мартышка сделал из него две узкие полоски длиной в шесть-семь сантиметров и, вытащив из бумажника купюру в сто долларов, свернул ее в трубочку. Нагнувшись к полоске кокаина, он провел вдоль нее купюрой, вставленной в нос, затем обернулся ко мне.

– Одним залпом, усек? – спросил он, протягивая мне стодолларовую трубочку.

Впервые я имел дело с наркотиком. До этого я даже марихуану не пробовал курить. Когда обе полоски оказались у меня в носу, мне показалось, что в ноздрях загорелись и защелкали холодные бенгальские огни. Ощущение ледяного ожога, как от искусственного снега, ощущение, похожее на искру, вызывающую зажигание мотора. Затем по слизистой носоглотки распространилось успокаивающее чувство анестезии, которое через некоторое время расползлось по всему телу.

– Ну, – засмеялся Мартышка, – теперь глотни немного пива.

Я отпил «Короны». Газы взорвались во рту, как настоящий ураган, обрушивающийся на иссохшую землю, и побежали дальше, возбуждая пищевод. Горечь хмеля, осевшая на нёбе и в желудке, оказалась приятной.

– Ну как? – спросил Мартышка.

– Вау! Здорово, – ответил я, и мы рассмеялись.

– Точно. Здорово! Это и есть наркотик…

Я закурил сигарету, опять же взятую у Мартышки. Глотнув дым, я почувствовал легкую тошноту, которая также не была мне неприятна. Я попытался вспомнить, как звали того типа, у которого вызывало тошноту созерцание ствола каштана. «Уверен, что это должен был быть герой одного из романов Сартра, вероятно, тот тип тоже нанюхался кокаину, и очень может быть, что его тошнота также не представляла собой ничего невыносимого», – подумал я своей слабой головой: порошок уже пропитал весь мозг и нервные окончания, добегавшие до самых пальцев ног. Мартышка продолжил свою исповедь:

– В первый раз я увидел кокаин в том самом отеле, где работал подносчиком, мне этого никогда не забыть. Тому парню, клиенту, было, должно быть, около двадцати пяти, это был композитор, он сочинял довольно оригинальную музыку. Смешай Моцарта с Бахом и раздели пополам, что-то вроде этого, мне очень нравилось. Он был достаточно известен в Европе, и ему постоянно заказывали музыку к фильмам. Ну и всегда при деньгах, понятное дело. Он разъезжал на своем «феррари» – тачка, которая стоила не знаю сколько миллионов, и всегда останавливался в апартаментах больше чем за сто тысяч иен за ночь. Жара стояла адская. Лето в тот год вообще выдалось страшно жаркое, а в этот день особенно, так что мы с сослуживцами даже держали пари: сколько доходяг сегодня окочурится. Композитор вызвал меня в самый жаркий час дня. Естественно, он позвал не именно меня, а просто подносчика, но подошла моя очередь.

– Так глупо получилось, – у него был расстроенный вид, – не могли бы вы сходить за моим ремнем, я оставил его в машине, – попросил он.