Крик дьявола - Уилбур Смит (1968)

– Мистер О’Флинн, – старательно произнес он слова, которые стремились слиться воедино.

– Да хватит тебе, Басси, зови меня Флинн, просто Флинн, так же коротко и ясно, как «джин».

– Флинн, – послушно повторил Себастьян. – А нет ли тут чего-то такого… Ну… нет ли во всем этом чего-то лукавого?

– Что значит «лукавого», мой мальчик?

– Я имею в виду… – Себастьян слегка зарделся. – В этом ведь нет ничего противозаконного, правда?

– Басси, – Флинн укоризненно покачал головой, – за кого ты меня принимаешь, Басси? Ты что, думаешь, я какой-то там проходимец?

– Нет-нет. Конечно, нет, Флинн. – Себастьян покраснел еще сильнее. – Я просто подумал… эти слоны, которых мы собираемся перестрелять, – они ведь, должно быть, чьи-то? Разве они не принадлежат Германии?

– Хочу тебе кое-что показать, Басси. – Поставив бокал, Флинн порылся во внутреннем кармане мешковатого тропического костюма и извлек оттуда некий конверт. – Вот почитай, мой мальчик!

Указанный во главе невзрачного листка бумаги адрес оказался следующим: «Кайзерхоф[3]. Берлин». Далее следовала дата: «10 июня 1912». И наконец, само письмо:

Уважаемый мистер Флинн О’Флинн!

Я весьма обеспокоен таким количеством слонов в районе Руфиджи. Они пожирают траву, вытаптывают деревья и все остальное. Если у Вас найдется время, не могли бы Вы отправиться туда и отстрелить некоторое количество слонов, поскольку они пожирают всю траву, вытаптывают деревья и все остальное.

Искренне Ваш,

кайзер Вильгельм III,

император Германии.

В одурманенной джином голове Себастьяна зародилось смутное недоверие.

– А почему это он вдруг тебе написал?

– Да потому что он, черт побери, знает, что я – лучший в мире охотник на слонов.

– По идее он должен был бы лучше знать английский, а? – пробормотал Себастьян.

– А чем это тебе не угодил его английский? – раздраженно огрызнулся Флинн, который довольно долго просидел над этим письмом.

– Ну вот, к примеру, кусок насчет «пожирают всю траву» – он дважды написал одно и то же.

– Не забывай, что он – немец. А они не слишком сильны в английском письме.

– Ну конечно! Я просто не подумал об этом. – Почувствовав определенное облегчение, Себастьян поднял бокал. – Ну, тогда – за хорошую охоту!

– За это стоит выпить, – отозвался Флинн и осушил свой бокал.

3

Себастьян стоял, держась обеими руками за деревянный поручень дау, и вглядывался в неясные очертания африканского континента, находившегося в дюжине миль водного пространства. Муссон придал морской воде цвет темного индиго, и Себастьяну в лицо летели брызги от белых барашков волн. В чистом океанском воздухе явно чувствовался оттенок мангровых болот – зловоние, словно исходившее из клетки со сдохшим зверем. Себастьян с отвращением принюхивался, блуждая глазами по низко тянувшейся зеленой полоске берега в поисках входа в лабиринт дельты Руфиджи.

Пытаясь воспроизвести в памяти морскую карту, он нахмурился. Река Руфиджи впадала в океан дюжиной рукавов, образовывавших дельту шириной более сорока миль и изрезавших побережье материка на полсотни, а то и на сотню островов. Во время приливов вода наступала на расстояние до пятнадцати миль вверх по течению, за мангровые леса, – туда, где начинались поросшие травой обширные болота.

Именно в те края и устремились стада слонов в поисках убежища от стрел и пуль браконьеров, под защиту императорского декрета и естественных условий труднопреодолимой местности.