Вознесение - Лорен Кейт (2012)

Дэниел держал ее за руку, чтобы помочь с балансом. Он наблюдал за ней, но не так, как она ожидала. Он беспокоился за нее. Ее кожа покрылась мурашками. Он стал тереть ее руки, когда она сняла свитер и осталась в своем тоненьком белье, стоя в гондоле посреди венецианской лагуны.

И снова она непроизвольно поежилась. Холод, страх и что-то непонятное засели внутри ее. Но голос прозвучал храбро, когда она натянула очки на глаза и сказала.

– Ладно, поплыли.

Они держались за руки, как раньше, когда плавали вместе в «Мече и Кресте». Когда их ноги оторвались от лакированной поверхности гондолы, рука Дэниела сначала потянула ее наверх – выше, чем она подпрыгнула бы сама, – а потом они нырнули.

Ее тело разорвало поверхность моря, которое оказалось не таким холодным, как она ожидала. В действительности, чем ближе к Дэниелу она плыла, тем теплее становилось вокруг них.

Он сиял.

Конечно же, он сиял. Она не хотела озвучивать свой страх непроглядной темноты в церкви под водой, а теперь она поняла, что Дэниел, как обычно, обо всем позаботился. Он осветит ее путь к ореолу тем же мерцающим свечением, которое Люс видела в тех прошлых жизнях, в которых побывала. Его свет отражался от мрачных вод, укрывая Люс. Он был тут таким же неуместным и удивительным, как радуга в ночном звездном небе.

Они поплыли вниз, держась за руки, окутанные его лиловым свечением. Вода струилась между ними, а вокруг было тихо, как в пустом склепе.

Через несколько десятков футов вокруг стало темнее, но свет Дэниела продолжал озарять тьму вокруг них. Еще немного, и они увидели фасад церкви.

Она была прекрасна. Океан сохранил ее прежний вид, а сияние Дэниела окрасило старинные камни в призрачно-лиловый оттенок. Пара шпилей поднимались на поверхность от плоской крыши, обрамленной каменными скульптурами святых. Там были осыпавшиеся панели с мозаикой, изображающей Иисуса с несколькими апостолами. Все было покрыто мхом и кишело морскими обитателями: крошечные серебряные рыбки заплывали в альков и выплывали обратно, морские анемоны высовывались из церковных картин, угри выскальзывали из щелей, где раньше лежали старые кости венецианцев. Дэниел остался рядом с ней, облегчая ей задачу и освещая путь.

Она поплыла вокруг правой стороны церкви, заглядывая в разбитые витражные окна, все время поглядывая на расстояние между ней и поверхностью воды, где был воздух.

Как она и ожидала, легкие Люс напряглись. Но подниматься было еще рано. Они только добрались до места, откуда можно рассмотреть, как выглядел алтарь. Она сжала зубы и продолжила терпеть нарастающий жар в легких.

Держась за руку Дэниела, она заглянула в одно из окон. Ее голова и плечи пролезли внутрь, а Дэниел приблизился к стенам храма, насколько было возможно, чтобы осветить ей внутреннюю часть.

Она ничего не видела, кроме разрушенных рядов скамеек и каменного алтаря, расколотого на две части. Все остальное было в тени, а Дэниел не мог подобраться поближе, чтобы дать ей больше света. Она ощутила тяжесть в легких и запаниковала – но потом напряжение ослабло, и ей показалось, что у нее есть достаточное количество времени до того, как паника вернется. Словно были какие-то пороги дыхания, и Люс могла пройти парочку из них, прежде чем все станет действительно трудно. Дэниел наблюдал за ней, кивая, словно тоже думал, что она может продержаться немного дольше.

Она проплыла мимо еще одного бывшего окна, и что-то золотое блеснуло в дальнем углу церкви.

Дэниел тоже это заметил. Он осторожно подплыл к ней, пытаясь не приближаться к храму, взял ее за руку и указал туда. Был виден лишь кончик ореола. Сама статуя выглядела так, словно провалилась под пол. Люс подплыла поближе, выпуская пузырьки воздуха изо рта. Она не понимала, как снять нимб, и больше не могла терпеть. Ее легкие горели. Она показала Дэниелу, что нужно подниматься.

Он покачал головой.