Буря Жнеца. Том 2 - Стивен Эриксон (2007)

Между ним и Удинаасом теперь стоял, подняв копье в оборонительную позицию, воин эдур.

Увидев его, его лицо, Сэрен Педак едва сама не упала. Трулл Сэнгар? Трулл…

Видение растаяло, исчезло.

Удинаас, кашляя и задыхаясь, скрючился на земле.

Кубышка бросилась к бывшему рабу и упала рядом с ним на колени.

Чья-то рука ухватила Сэрен за плечо и развернула. Она обнаружила, что смотрит прямо в глаза Фиру Сэнгару, на лице которого застыло странное выражение. Он… он же не видел. Не мог…

– Острижен, – прошептал Фир. – Выглядит старше. Какая печаль… – У него перехватило горло, и он отвернулся.

Она уставилась ему в спину. Какая печаль у него во взгляде.

У него во взгляде.

– Опасные игры, аквитор.

Вздрогнув, она обернулась и увидела, что сидящий на валуне Силкас Руин внимательно ее изучает. Чик у него за спиной не повернулся, даже не пошевелился.

– Это не я. То есть. Я не хотела…

– Воображение, – прохрипел Удинаас, все еще лежащий на земле справа от нее, – времени понапрасну не тратит. – Он снова закашлялся, потом из его саднящей глотки вырвался смешок. – Спроси любого ревнивца. Или ревнивицу. Когда я в следующий раз скажу что-нибудь не то, Сэрен Педак, просто обругай меня, да и все.

– Прости меня, Удинаас. Я не подумала…

– Именно это ты и подумала.

Ох, Удинаас.

– Прости, – прошептала она.

– Что ты за волшебство такое отыскала? – требовательно спросил Фир Сэнгар, вперив в нее несколько диковатый взор. – Я видел…

– И что же ты такое видел? – небрежно поинтересовался Силкас Руин, забрасывая меч в ножны и вытягивая другой.

Ничего не сказав, Фир оторвал взгляд от Сэрен.

– А Чик что делает? – спросил он вместо ответа.

– Надо полагать, скорбит.

Удинаас при этих словах выпрямился и сел. Бросил взгляд на Сэрен, кивнул и одними губами вымолвил «джарак».

– О чем? – спросил Фир.

– Все, кто жил в Андаре, – пояснил Силкас Руин, – теперь мертвы. Убиты летерийскими солдатами и магами. Чик – Смертный Меч Тьмы. Будь он там, его родичи сейчас были бы живы. А недвижно лежащие во мраке тела принадлежали бы летерийцам. Он в раздумьях, не совершил ли чудовищную ошибку.

– Эта мысль, – сказал вдруг молодой тисте анди, – пришла и тут же ушла. Они охотились за тобой, Фир Сэнгар. И за тобой, Удинаас. – Он повернулся к ним, и спокойствие на его лице ужасало. Цепочка развернулась, звонко щелкнула в морозном воздухе, снова свернулась. – Мои родичи приняли меры, чтобы никаких следов вашего присутствия не осталось. У летерийских магов также недостало силы – да и ума, – чтобы осквернить алтарь, хотя они и пытались. – Он усмехнулся. – Фонари не догадались погасить.

– Врат там в любом случае уже нет, – проговорил Удинаас, голос не очень его слушался.

Жесткий взгляд Чика остановился на бывшем рабе.

– Ты ничего не знаешь.

– Я знаю, Чик, чтó ты на пальце вертишь. В конце концов, один раз ты нам уже показывал.

Силкас Руин, который закончил со вторым мечом, тоже вложил его в ножны и поднялся на ноги.

– Удинаас, – сказал он Чику, – не меньшая загадка, чем аквитор. Знание и сила, рука и перчатка. Но нам пора идти дальше. Разве что, – уточнил он, не отводя глаз от Чика, – настало время.

Время? Какое время?

– Оно настало, – подтвердил Удинаас, опираясь на имасское копье, чтобы подняться на ноги. – Они знали, что им предстоит умереть. Прятаться в яме – не выход. Молодежи все меньше, кровь разжижается. И однако даже эта кровь, если ее щедро пролить…

Чик молча двинулся на бывшего раба.

– Нет, – сказал ему Силкас Руин.

Смертный Меч остановился, казалось, поколебался мгновение, потом, пожав плечами, отвернулся. Засвистела цепочка.

– Мать Тьма, – продолжил Удинаас, натянуто улыбаясь. – Открывай уже треклятые врата, Чик, за все уплачено.