Работа над ошибками - Питер Лавси (1995)

Было, однако, слишком поздно. Большим пальцем Даймонд надавил на рычажок, и бреющая головка, отделившись от корпуса устройства, полетела через всю раздевалку и упала на пол.

– Вот черт, – смущенно пробормотал он, возвращая сержанту то, что осталось у него в руках. – Есть у кого-нибудь что-то такое, чем действительно можно побриться?

Когда он наконец соскоблил щетину станком Кайта Халлиуэлла, надел рубашку и галстук и вышел в коридор, чтобы пройтись по зданию, где когда-то работал, было уже без десяти девять. Питеру сразу показалось: что-то не так. Он вошел в общий зал, трое-четверо его знакомых с интересом посмотрели на него и улыбнулись. Улыбнулись, подумать только! Раньше при его появлении в здании на Манверс-стрит коллеги Питера опускали головы, чтобы не встречаться с ним взглядом, и вели себя так, чтобы ничем не привлечь его внимания. Теперь, видя, что остальные глядят на него чуть ли не с восхищением, Даймонд ощутил неловкость. Лишь через несколько минут сообразил, что им известно, с какой просьбой к нему обратилось руководство отделения. Вот почему на него глазели так, словно он был героем, которого сыграл Гэри Купер в фильме «Ровно в полдень».

Питер вернулся наверх, где его ждал начальник полиции. Мистер Фарр-Джонс не выглядел как герой вестерна. Невысокий, франтоватый, с бутоном розы в петлице, он скорее походил на Джона Миллса в роли английского джентльмена, проживающего в сельской местности. Приветствуя Даймонда, стиснул ему руку в таком крепком пожатии, что кровообращение в пальцах Питера восстановилось лишь через полминуты.

– Вы сегодня герой дня, Даймонд, верно? Решили поспать немного? Что ж, разумно.

– Думаю, если у меня будет свежая голова, это пойдет на пользу всем, – заметил Даймонд. Ему не понравилось, что его назвали героем дня, но он решил не возражать.

– Да, а вот мистер Тотт, кажется, совсем вымотался. Он уже несколько суток сидит на одном черном кофе, – сообщил Фарр-Джонс.

Тотт, расположившийся за столом, на котором были разложены графики криминальной статистики, откинулся назад и прислонился затылком к стене. Вид у него был измученный. Он настоял на том, что немного отдохнет только после того, как Маунтджой выдвинет свои условия.

– Полагаю, вы не знакомы с инспектором Уоррилоу из Хэмпшира, – сказал Фарр-Джонс, обращаясь к Питеру. – Нам повезло, что он здесь, с нами.

Седовласый джентльмен, стоявший рядом с начальником полиции Эйвона и Сомерсета и больше похожий на председателя гольф-клуба, чем на сотрудника правоохранительных органов, приветственно кивнул и пояснил:

– Я координирую операцию по поимке беглого заключенного.

Вот что значит позитивное мышление, подумал Даймонд. Не по розыску, а по поимке.

– Дело Маунтджоя расследовалось до моего назначения на нынешнюю должность, но я, разумеется, просмотрел документы, – сказал Фарр-Джонс, глядя на Питера. – Вашу работу высоко оценил судья.

– Судья положительно отметил действия всех, кто занимался этим делом, – заметил Даймонд. – Это была командная работа.

Фарр-Джонс перевел взгляд на Уигфулла, который, несмотря на то что за ночь его подбородок покрылся густой щетиной, сохранял бодрый вид.

– Вы также входили в эту команду?

– Нет, сэр. Я в то время находился на административной должности.

– Что ж, административная работа тоже важна.

Фарр-Джонс явно пытался сделать так, чтобы все присутствующие ощутили гордость и собственную значимость.

– Это в самом деле был полезный опыт, сэр, – сказал Уигфулл. – Но я предпочитаю находиться на переднем краю.

«И наблюдать за тем, как в атаку пойдут другие, а именно я», – подумал Даймонд.

– Документы документами, но что он все-таки за человек, этот Маунтджой? – поинтересовался Фарр-Джонс.

Даймонд понял, что вопрос адресован ему.