Черепахи – и нет им конца - Джон Грин (2017)

Дэвис говорил твердо, с уверенностью.

– Почему? – поинтересовалась Дейзи.

В его глазах мелькнуло какое-то непонятное чувство.

– Если он не вернется, так будет лучше всего. Он все равно никогда о нас не заботился.

Наши дома разделяла только река, но мы ехали десять минут, потому что мост в округе всего один. Все молчали, лишь я иногда говорила, куда поворачивать. Наконец добрались. Я взяла у Дэвиса телефон и добавила в него свой номер. Дейзи вышла, не попрощавшись, и я хотела сделать то же самое, но когда возвращала смартфон, Дэвис вдруг взял мою руку и повернул ладонью вверх.

– А я помню, – сказал он, глядя на пластырь. Я вырвалась и сжала пальцы в кулак. – Больно?

Мне почему-то захотелось сказать ему правду.

– Больно или нет, не имеет значения.

– Хороший девиз.

Я улыбнулась.

– Ну, не знаю. Ладно, мне пора.

Я уже закрывала дверь, и тут он сказал:

– Рад тебя видеть, Аза.

– Да. И я тебя тоже.

Глава 5

Мы ехали к Дейзи в теплых объятиях Гарольда, и всю дорогу она без перерыва трещала о моей любви к Дэвису.

– Холмси, ты вся горишь. Прямо светишься. Ты сияешь.

– Неправда.

– Нет, правда.

– Если честно, я даже не знаю, симпатичный он или нет.

– Он средний, как большинство мальчишек. Достаточно красивый, такому я бы разрешила за мной побегать. С парнями вот какое дело: девяносто девять процентов из них – нормальные. Если их одеть и как следует вымыть, поставить ровно, заставить слушать и не быть ослами, получится вполне себе ничего.

– Я правда не хочу ни с кем встречаться.

Знаю, люди часто так говорят, а сами потихоньку надеются найти себе кого-то, но я действительно не хотела. Мне определенно нравились некоторые парни, как и сама мысль быть с кем-то, однако талантов, чтобы осуществить такое, я в себе не находила. Вот список того, что беспокоило меня в романтических отношениях. Во-первых, поцелуи. Во-вторых, необходимость говорить правильные слова, чтобы не задеть чувства партнера. В-третьих, возможность наговорить еще больше неправильных слов, пока стараешься извиниться. В-четвертых, совместные походы в кино и необходимость держаться за руки, даже когда у вас вспотели ладони и пот начинает смешиваться. В-пятых, та часть, когда тебя спрашивают: «О чем думаешь?» И хотят услышать: «О тебе, дорогой», а ты на самом деле думаешь, что коровы не выжили бы, если бы не бактерии в их кишечнике, а это значит, что коровы, как независимая форма жизни, не существуют. Однако сказать такое вслух нельзя, и тебе приходится выбирать между враньем и риском показаться странной.

– А вот я хочу встречаться, – сказала Дейзи. – Я бы сама занялась богатеньким сиротой, только он глаз не сводил с тебя. И кстати, вот интересный момент: угадай, кто получит миллиарды, если Пикет-старший умрет?

– Дэвис и Ноа?

– Нет. Подумай еще.

– Зоолог?

– Нет.

– Сдаюсь.

– Шевели извилинами.

– Ладно. Ты.

– Увы, но нет, что очень несправедливо. Я миллиардер без миллиардов, Холмси. У меня душа владельца частного самолета, а в жизни я катаюсь на общественном транспорте. Это настоящая трагедия. В общем, не я. Не Дэвис. И не зоолог. А туатара!

– Погоди. Кто?