Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей (2012)

Перспектива была заманчивой, но по здравом размышлении Аш от нее отказался, сообразив, что поступит весьма недипломатично, если, возвратившись на северо-западную границу после четырехлетней ссылки, проведет первые несколько дней отпуска по другую ее сторону. Вдобавок подобное путешествие изрядно затянулось бы, поскольку ехать пришлось бы через Лахор.

С учетом двух этих обстоятельств Аш принял разумное решение, и оно оказалось жизненно важным, хотя тогда он этого не знал. Только спустя долгое время, оглядываясь в прошлое, Аш осознал, сколь многое от него зависело. Если бы он уехал в Пенджаб при первой же возможности, то не получил бы послания Гобинда, а тогда… Но в конечном счете он предпочел остаться и, взяв месячный отпуск «перед отъездом» в дополнение к трем месяцам, уже испрошенным, отправился охотиться на львицу в лес Гир вместе с Сарджи и его мудрым, высохшим от старости шикари Буктой, предоставив Гул Базу упаковывать вещи.

Львица эта была печально известным людоедом: она уже два года терроризировала район, превосходивший размерами остров Уайт, и, по слухам, убила свыше пятидесяти человек. За голову зверя назначили награду, и два десятка охотников и шикари ходили на него, но людоед был слишком хитер, и к настоящему времени единственный охотник, видевший львицу, умер и ничего не мог рассказать.

Тот факт, что Аш преуспел там, где столь многие потерпели неудачу, объяснялся отчасти везением новичка, но главным образом талантом Букты, у которого, по утверждению Сарджи, в кончике мизинца содержалось больше знаний о шикаре, чем в головах любых десяти шикари между заливами Кач и Камбейский. В знак признания и памятуя об услуге, оказанной им Гобинду и Манилалу, Аш подарил старику винтовку «ли-энфилд» – Букта никогда прежде такой не видел и все время с завистью на нее поглядывал.

Восторг Букты от винтовки и ее качеств даже превосходил удовольствие Аша от убийства людоеда, хотя он радовался бы своему успеху больше, если бы накануне дня, когда они отправились на охоту в лес, не вернулся один из голубей, увезенных Манилалом в Бхитхор.

Сарджи увидел птицу, прилетевшую в голубятню над конюшней, и прислал в бунгало Аша слугу с запечатанным пакетом, в котором содержался клочок бумаги, что был привязан к ноге голубя.

Записка была короткой: Шушила родила дочь, мать и ребенок чувствуют себя хорошо. Вот и все. Но у Аша внезапно упало сердце. Дочь… дочь вместо долгожданного сына… Сможет ли девочка завладеть мыслями и сердцем Шу-шу в той же мере, в какой завладел бы мальчик? Настолько, чтобы она избавилась от своей зависимости от Джули и позволила ей покинуть Бхитхор?

Он пытался утешиться мыслью, что ребенок – неважно, сын или дочь – является первенцем Шушилы и, если девочка пошла в мать, она прехорошенькая, а следовательно, как только Шушила оправится от разочарования, вызванного полом младенца, она непременно горячо его полюбит. Тем не менее сомнение осталось – маленькая тень, притаившаяся в глубине души и несколько омрачившая удовольствие от последующих дней и ночей в лесу Гир, проведенных в нервном напряжении, возбуждении, пьянящем сознании близкой опасности.

С триумфом возвратившись в Ахмадабад с выскобленной и засоленной шкурой людоеда, Аш встретил на улице икку, с грохотом катящуюся в противоположном направлении, и уже почти проехал мимо, как вдруг узнал одного из седоков и резко осадил лошадь.

– Рыжий! – гаркнул Аш. – Здорово, капитан Рыжий!.. А ну, завернуть!

Икка остановилась, и Аш встал с ней бок о бок, чтобы осведомиться, что здесь делает капитан Стиггинз, куда направляется и почему не предупредил о своем визите в Ахмадабад.

– Виделся с агентом. Возвращаюсь в Малиа. До последней минуты не знал, что поеду сюда, – сказал капитан Стиггинз, отвечая на вопросы в порядке поступления.

Он добавил, что накануне заглядывал в бунгало Аша и Гул Баз сообщил ему, что сахиб взял отпуск перед возвращением на северо-западную границу и отправился в лес Гир.