Стеклянные тела - Эрик Аксл Сунд (2014)

Самому Хуртигу надо было подумать о Салеме, Кунгсгордене, Треллеборге, Робертсфорсе, Осло, Иматре и финской Карелии, а также многочисленных пригородах Стокгольма.

И вот теперь – Моргунгова, поселок в Упланде.

Хуртига приводило в недоумение вот что: никто из близкого окружения молодых людей не знал, ни кто записывает на кассеты музыку, которую слушали погибшие, ни как они получили эти кассеты.

Если бы речь шла о равнодушии, все было бы слишком просто. Скорее, Хуртиг столкнулся с андеграундным движением, которое принципиально желало оставаться в тени.

Он только что разговаривал с Иво Андричем и ожидал вещей Кариты Хальгрен к трем часам дня, возможно – чуть позже. И еще та девушка из Салема.

Хуртиг посмотрел на фотографии, приложенные к отчету патологоанатома. Двенадцать изображений обрывков бумаги из желудка девушки. Хуртиг прочитал: «Сегодня я слушала…» Потом неразборчиво, а затем: «…я отправила ему текст простым письмом… Кристиан Тиран, я думаю…» Снова не разобрать слов, слишком размыто и бледно.

«Кристиан Тиран?» – подумал Хуртиг.

Как и предполагал Иво, речь, определенно, шла о личном дневнике, и Хуртиг задумался: что еще мог бы сказать Исаак об этой девушке? Может, он знает что-нибудь о музыке, которую та слушала?

Надо сегодня же рассказать Исааку о ее смерти.

Остальные собранные Андричем фрагменты выглядели так.

«…вчерашний концерт… папа, я люблю тебя, но… обзываешь меня шлюхой… надеюсь… отношение к себе… и мама себя не… корабль потерпел крушение… vixi… объяснил мне, что я должна умереть… хлор, который можно купить… Идите к чёрту…»

И все же связь просматривалась. И кое-какая интересная информация. У девочки были контакты с кем-то, а кто-то – может, это один и тот же человек – убедил ее совершить самоубийство.

Хуртиг задумался, что значит vixi.

По его ощущениям, это могло оказаться важным, но он пока отложил отчет в сторону. Самое время связаться с «Мюрурна» на Гётгатан.

Он изложил свое дело заведующей магазином и узнал, что кассеты не продаются уже очень давно, но время от времени появляются люди, которые их покупают.

– И кассетные плееры?

– К нам редко попадают такие плееры, но случается.

– И как выглядят покупатели подобных вещей?

– В основном немолодые люди, естественно… – Женщина немного подумала и добавила: – Или люди средних лет. Ностальгирующие или те, кому интересна техника. Кто еще помнит, какое отношение к кассете имеет шариковая ручка.

Хуртиг отлично знал, о чем она говорит. Кассеты с играми вроде «Commodore 64» иногда зажевывало, и, чтобы прокрутить их, он использовал шариковую ручку.

– Какие-то постоянные покупатели?

– Вряд ли. В основном редкие клиенты.

Положив трубку, Хуртиг позвонил Шварцу и попросил его узнать, где в Стокгольме исполняют музыку вроде этой.

Ему хотелось увидеть агонию собственными глазами.

Вещи Кариты Хальгрен прибыли к обеду. У техников оставалась только кассета. Хуртиг открыл картонную коробку, в которой, запечатанные в пластиковые пакеты, содержались находки. Желтый кассетный плеер «Sony», два ремня в заклепках и черные джинсы.

Когда он достал из пакета футболку девушки, его первой реакцией стало удивление, хотя и почти сразу улегшееся.

На груди штрих-корректором было написано: «vixi».

Симон

Саббатсберг

Саббатсберг – район в Васастане, получивший свое название по имени трактирщика Валентина Саббата, владевшего этой землей в 1700-х годах. Сейчас там находится больница Саббатсберг и Истманинститют – клиника детской стоматологии.

Тем из трех тысяч героинщиков Стокгольма, которым известна тяжесть дилеммы «бросать или не бросать», известно, может быть, и то, что рекордный промежуток времени между этапами «положили» – «выписали» – «положили снова» в наркологической клинике Саббатсберга составляет полтора часа.