Нью-Йорк 2140 - Ким Стэнли Робинсон (2017)

– Только зачем? Мы не так много им пользуемся.

– Я использую его, чтобы понять, что мы делаем.

– Мы и так знаем, что делаем.

– Это ты знаешь. Или знал. За себя я не так уверен. И вот к чему это нас привело. Так много ли ты на самом деле об этом знал?

– Не знаю.

– Вот видишь.

– Слушай, R никогда бы не объяснил мне, почему мы оказались здесь. Вот что я знаю.

– Да не знаешь ты.

Джефф осуждающе покачал головой:

– Поверить не могу, что ты не читал «В ожидании Годо».

– Годо был кодером, я полагаю?

– Да, пожалуй, что так. Это не раскрывается. Но чаще всего предполагается, что Годо – это бог. Типа кто-то говорит: «Это бог», то есть «God», а кто-то другой: «О!», а если сложить их вместе, будет «Годо». А потом просто добавляешь французского акцента, и все.

– Что-то я не жалею, что не читал эту книгу.

– Ну да, то есть я хочу сказать, сейчас, когда мы здесь, книга не кажется такой уж необходимой. Она кажется лишней. Но ее хотя бы быстро можно прочитать. А здесь мы долго. Сколько мы уже здесь?

– Двадцать девять, кажется, дней.

– Да, это долго.

– А кажется – еще дольше.

– Что правда, то правда. Но это же всего месяц. Бывают еще более долгие сроки.

– Разумеется.

– Но нас ведь должны искать, да?

– Надеюсь.

Джефф вздыхает.

– Я вставил несколько аварийных команд в ту часть, что отправил, кое-какие отложенные крипты, и некоторые из них скоро сработают.

– Но люди и так узнают, что мы пропали. Какой будет тогда толк от твоих призывов о помощи? Они просто подтвердят то, что все уже будут знать.

– Так они будут знать, что мы пропали не без причины.

– И что это за причина?

– Ну, если я не ошибся, это будет информация, которую мы разослали людям, на которых указали.

– Которую ты разослал людям, на которых указал?

– Ну да. Они получат информацию, станут изучать проблему, и, может быть, это приведет их сюда, к нам.

– Сюда, на дно реки.

– Ну, кто бы нас сюда ни посадил, у него наверняка сохранились об этом какие-то записи.

Матт с сомнением качает головой.

– Вряд ли это то, что люди склонны записывать или о чем говорят.

– А что, они просто подмигивают друг другу? Или общаются на языке жестов?

– Вроде того. Понимают друг друга так. Без записей.

– Ну, тогда нам стоит надеяться, что это не так. Плюс у меня вживлен чип, и оттуда исходит сигнал по навигатору.

– И далеко он доходит?

– Не знаю.

– А сам чип большой?

– С полдюйма, может. Его можно нащупать сзади на шее.

– Тогда, может, футов на сто? Если бы ты не был на дне реки?

– А вода ослабляет радиоволны?

– Не знаю.

– Ну, я сделал все, что мог.

– Ты позвонил в Комиссию и не сказал мне – вот что ты сделал. В Комиссию и в какие-то скрытые пулы, если я правильно тебя понял.

– Это была просто проверка. Я же ничего не украл и не сделал такого. Это было все равно что отправить донос.

– Рад слышать. Потому что сейчас мы с тобой сами сидим в скрытом пуле.

– Я хотел проверить, получится ли у нас сделать врезку. И получилось, так что все хорошо. Я даже не уверен, из-за этого ли мы теперь здесь. Мы же писали для них систему безопасности, и я оставил там скрытый канал, которым только мы и могли воспользоваться, и никто другой никак не мог его обнаружить.

– Да, но похоже, ты все равно считаешь, что мы здесь из-за этого.

– Просто я не могу придумать ничего другого, что объяснило бы наше положение. В смысле, я уже давно не доставал сам знаешь кого. И никто не услышал того свистка. Я хотел, чтобы это прозвучало как туманный горн, а получилось как собачий свисток.

– А как насчет тех шестнадцати штрихов к мировой системе, о которых ты говорил? Что, если системе это не понравилось?

– А откуда она могла узнать?

– Ты же вроде говорил, что у системы есть самосознание.