Нью-Йорк 2140 - Ким Стэнли Робинсон (2017)

О, конец начала! Созидательное разрушение, так ведь? Установить полицейское государство, еще более жестко экономить, закручивать гайки и жить дальше. Вычистить все – и получить отличную возможность для инвестиций!

Это правда, что недавно затопленные побережья, поначалу брошенные, были быстро заняты вновь отчаявшимися падальщиками, приживальщиками, бродягами и прочими «водяными крысами», как их теперь называли. Таких людей было много, и многие из них были теми, кого вы назвали бы радикализованными своим опытом. И хотя базовые услуги вроде электричества, воды, канализации и охраны порядка исчезли сразу, там оставалась еще инфраструктура – на новом мелководье или в зонах между приливом и отливом. И как неотъемлемая часть естественной человеческой реакции на трагедии и катастрофы тут же начались суды. Многих беспокоил статус затопленной территории, которую следовало признать тем, чем она была фактически и даже, пожалуй, технически, то есть юридически, – она была мелководьем океана, а значит, не могла регулироваться теми же законами, что и ранее, когда она являлась несомненной сушей. Но поскольку там все было разрушено, населению Денвера, к примеру, было все равно, какой статус обретет затопленная территория. Как и населению Пекина, которое могло оглянуться на Гонконг, Лондон, Вашингтон, Сан-Паулу, Токио и прочие города по всему миру и сказать: «О боже! Вот это вам досталось, ну что же, удачи! Мы постараемся помочь всем, чем можем, особенно здесь, у себя в Пекине, но и во всех прочих городах тоже, и по сниженной процентной ставке, если подпишете здесь».

Возможно, некоторые чувствовали, что кое-какими социальными экспериментами на затопленной кромке можно было бы выпустить пар из некоторых разгневанных людей, – социальный пар, благодаря которому, может, даже получилось бы внедрить что-нибудь полезное. Так, выражаясь бессмертными словами Бертольда Брехта, они «отрешили народ и избрали другой», то есть переехали в Денвер и предоставили разбираться со всем «водяным крысам». Эксперимент жизни в сырости. Ждать и смотреть, как справляются эти безумцы, и если все хорошо, то выкупать их. Все как всегда, верно? Вы, воодушевленные авангардисты и смельчаки, и без того это знаете, в каком бы году ни читали это – в 2144, 2312, 3333 или 6666-м.

Так что вот. Трудно поверить, но все это было. Выражаясь чьей-то бессмертной фразой, история – это просто проклятие за проклятием. Только если это сказал Генри Форд, вычеркните. Хотя он сказал, что история – это чушь. А это совсем не одно и то же. Да и вообще, вычеркните и то, и то – все дурацкие и циничные выражения по этому поводу. История – это человечество, пытающееся взять себя в руки. Что, конечно, нелегко. Но, может быть, станет легче, если уделять чуть больше внимания определенным деталям, например собственной планете.

Но хватит уже мне вам рассказывать! Вернемся к нашим отважным героям и героиням!

Б) Матт и Джефф

Поэт Чарлз Резникофф проходил по манхэттененским улицам около двадцати миль в день.

Некий Томас Дж. Кин, 65 лет, прошел по каждой улице, авеню, аллее, площади и дворовой территории острова Манхэттен. Это заняло у него четыре года, за которые он преодолел 502 мили, охватив 3022 квартала. Сначала он прошел по улицам, потом по авеню, потом по Бродвею.

«Почему вы еще не на улице, не боретесь за защиту окружающей среды?»

«Потому что мы боремся за недвижимость», – ответила я.

Тара Барампур

– Ты читал «В ожидании Годо»?

– Нет.

– А «Розенкранц и Гильденштерн мертвы»?

– Нет.

– А «Поцелуй женщины-паука»?

– Нет.

– А…

– Джефф, хватит. Я ничего не читал.

– Ну, некоторые кодеры читают.

– Да, читают. Я читал «Поваренную книгу R-программиста». И «Все, что вы хотели знать об R». И «R для чайников».

– А мне не нравится R[57].

– Поэтому мне и пришлось столько о нем прочитать.