Витающие в облаках - Кейт Аткинсон (2000)

Меня очень удивила внезапная мутация имен профессора, которого обычно звали Эдвард Невилл. Но он только бодро улыбнулся и сказал:

– Почему бы и нет?

Чик подхватил:

– Да, что в имени тебе моем и все такое, а, проф?

– Совершенно верно! – просиял улыбкой профессор. – Вижу, мы с вами понимаем друг друга.

– Профессор, э? Мое-то детство прошло в людях. Жизнь – вот мои университеты.

– И я уверен, что это был весьма разносторонний и глубокий курс обучения! – воскликнул профессор Кузенс.

– Да уж, я кой на чем собаку съел, – мрачно заметил Чик.

Терри зажала псу уши ладошками. Чик завел мотор, и салон машины тут же стал наполняться странным запахом – сладковатым, но тухлым, вроде гниющей клубники и разлагающейся дохлой крысы. Но не успели мы прокомментировать эту атаку на наши обонятельные органы, как Чик съехал с тротуара, тряхнув нас всех, и влился в поток не глядя – какофония автомобильных гудков полетела нам вслед по Нижней улице.

Профессор сказал, что ветеринар есть в верхнем конце Южной Тей-стрит, и неопределенно махнул рукой себе за спину, но не успел он произнести эти слова, как мы уже проехали поворот и все быстрей неслись по круговой развязке, что на Ангус-роуд. Ощущение было как на аттракционе «Автодром». Несколько секунд – и мы уже с ревом приближаемся к автомобильному мосту. Терри закричала, что мы едем не в ту сторону, и Чик крикнул в ответ:

– Для вас, может, и не в ту, а я еду, куда мне надо!

Он не остановился даже, чтобы заплатить за проезд по мосту, – с привычной сноровкой притормозил у будки, на ходу сунул деньги сборщику и вылетел на длинный прямой отрезок моста. Я подумала, что мы попали в руки маньяка. Терри наклонилась вперед и ткнула Чика острым пальцем в шею.

– А к ветеринару?

– С этой псиной все в порядке, – буркнул Чик, взглянув на пса в зеркало заднего вида.

И правда, пес, теперь само здоровье и бодрость, сидел между нами и живо интересовался происходящим, как заправский «водитель с заднего сиденья». Но запах в машине усилился – зловоние росло с каждой минутой, что мы проводили в пути.

– Что это? – спросил профессор Кузенс.

– Что «это»?

– Чем это пахнет?

Чик втянул полную грудь воздуха, будто наслаждаясь озоном на морском берегу.

– Виндалу, – сказал он. Подумал пару секунд и добавил: – И кошка.

– Кошка? – с тревогой отозвалась я.

– Без паники, – сказал Чик, – она дохлая.

– Мы не хотим с вами ехать, – мрачно заявила ему Терри.

– Похищение? – весело воскликнул профессор Кузенс. – Как интересно! Потом будет что рассказать.

Терри вцепилась всей пятерней в грязно-желтую шерсть. Лицо у нее мало-помалу зеленело.

– Это преступление, знаете ли, – не отставала она. – Захватывать людей против их воли. За это сажают.

Чик презрительно фыркнул и сказал, что по-настоящему серьезные преступники, которые кого-нибудь убили, покалечили и так далее, не в тюрьме сидят, а гуляют на свободе – в Бразилии, Аргентине «…или даже в Файфе». В его словах звучала горечь – видимо, что-то личное.

– Это меня не интересует, – не отставала Терри. – Выпустите нас.

– Как хочешь, – пожал плечами Чик, – валяй.

С этими словами он просунул руку назад и открыл заднюю дверцу, при этом временно потеряв управление машиной.

– Маньяк чокнутый! – огрызнулась Терри и укусила его за руку. (Именно так происходят аварии.)

Казалось, Чика это нисколько не задело – у него был вид человека, привычного к частым словесным и физическим оскорблениям. Он только снова прибавил скорость и ласково похлопал по приборной панели:

– Старая добрая «единичка», стандартная комплектация, тысяча двести кубиков. Делает до семидесяти шести миль в час.

Мы доехали до конца моста.

– Королевство Файфское! – провозгласил профессор, словно мы въезжали в некую волшебную страну.

– Царство хюхтер-тюхтеров, – фыркнул Чик.