Спортивный ген - Генрих Небольсин (2018)

И обращаясь к моему брату:

– А когда подойдёт твой младший брат?

Встреча из детства

Как-то у нас с женой в Одессе гостил американец, которого увезли в Бруклин ещё подростком. Удобный гость. Каждое утро уходил в одесское сафари, а возвращался за полночь. Однажды, вернувшись, рассказывает:

– Случайно встретил девочку, которой в детстве выбил глаз.

– Что ты ей сделал? – не поняли мы с женой.

И он рассказал, как в детстве махал перед этой девочкой палкой, палка отскочила и выбила девочке глаз.

– Мы правильно тебя поняли… не поранил, не повредил, а именно выбил? – продолжали допытываться мы.

– Ну да, ей потом стеклянный глаз вставили. Мы её за это ещё дразнили…

Жена никак в себя прийти не могла.

– Бедная девочка… – говорит.

Наш приятель почему-то обиделся.

– Чем это она бедная? Выросла, замуж вышла, сейчас у неё двое детей… А вот знали бы вы, как меня тогда родители побили!!!

Экспедитор

В 1993 году, желая подзаработать денег, устроился экспедитором – доставить груз из Одессы в Саратов. Зима. Мороз такой, что я даже в кабине КамАЗа, при включённой печке – мёрз, чем очень потешал водителя, херсонского хлопца Артёма.

– Это от того, что ты жид! – объяснял мне Артём. – У вас там в Жидовии, небось, весь год тепло. Африка же! Вот и не привык ты со своими генами. А мы – русаки – в снежных лесах воспитаны.

– Наказать тебя, что ли, за национальную нетерпимость, – добродушно бурчал я. – Дам пару раз в репу – заодно и согреюсь.

В конце концов Артём дошутился со своей морозоустойчивостью. Когда до Саратова оставалось километров тридцать – мы сбились с маршрута и долго, в гордом одиночестве, блуждали по разбитым дорогам. Уже темнело, зарядил снег. Нужно было останавливаться. Что Артём, собственно, и сделал, не справившись с управлением. Машину на скользкой дороге повело, и она со всей дури ушла в замёрзший стог сена, неизвестно что делавший у обочины.

– Вот видишь, нам и соломку подстелили, – заметил я невесело, ощупывая, всё ли во мне цело.

– Ты не радуйся раньше времени, – трагически проговорил пришедший в себя Артём. – Машина заглохла. Теперь я её хрен заведу. А греться как будем?

Об этом я не подумал.

– Ночь на дворе, и ни хера не видно, – подбавил страха Артём.

А у меня – сам не знаю почему – ощущение такое, что всё будет хорошо. Даже знобить перестало. Выбрались из машины – на Артёма смотреть страшно. Выполняя давнее обещание, стал его немного «буцать» – легко мутузить. Он не понял – посмотрел на меня, как на идиота.

– Ладно, – говорю ему, – давай «побоксируем» вполсилы, заодно согреемся. Ты, главное, успокойся, всё будет нормально.

Как услышал меня кто – сначала шум какой-то в стороне… Вышли на дорогу: прямо на нас полз трактор.

– Ура! – закричал Артём. – Живём! – и полез обниматься.

…Тракторист Лёха согласился помочь. Набросил тросы. Артём сел за руль «мёртвой» машины. Я подсел к Лёхе.

– Ну… с Ним! – серьёзно сказал мне Лёха. И, играючи, вытащил машину из замёрзшей, развалившейся соломы. Мы, не останавливаясь, медленно тронулись в деревню.

– Как же вы сюда забрались? Здесь, кроме наших, деревенских, никто не ездит, – сказал Лёха. – Трасса на Саратов… это же левее брать надо.

Я что-то промямлил про непогоду.

– Но это даже хорошо, что вы с дороги сошли, – добавил Лёха. – А то, не приведи Господь, до моста доехали бы. Он у нас разобранный. А так не видно, когда едешь… Вот летом грузины на легковушке – тоже заблудились, наверное. Так с моста и сиганули. Не спасли – все утонули.

Наверное, у меня мозги замёрзли – голова начала медленно куда-то отлетать.

– Скажи, – спрашиваю, – а сколько мы до моста не доехали?

– Да метров шестьсот, – Лёха внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. Достал из внутреннего кармана ватника потёртую торпедку из-под колы.