Когда рассеется туман - Мортон Кейт (2007)

У него нет времени на дальнейшие разговоры, он уходит в клуб. Поэтому он требует у Ханны адрес режиссера и велит ей впредь ничего не скрывать от мужа. Что это еще за секреты между женатыми людьми?

* * *

На следующее утро, когда я навожу порядок на туалетном столике Ханны, я нахожу записку со своим именем. Она оставила ее для меня; видимо, положила сюда после того, как оделась. Я разворачиваю листок бумаги. Пальцы дрожат. Отчего? Не от страха, нет, и не из-за плохого предчувствия. От ожидания, предвкушения сюрприза.

Однако — вот беда! — записка не на английском. Листок испещрен закорючками, полосками, точками, они выписаны аккуратно и в строгом порядке. Стенография, понимаю я. Такие же закорючки я видела в книгах, когда убиралась у Ханны в спальне еще в Ривертоне, много лет назад. Она оставила мне зашифрованное письмо, которое я не могу прочесть.

Я ношу его с собой целый день, пока чищу, шью, штопаю. И хотя работа привычная, я никак не могу на ней сосредоточиться. Голова занята мыслями о записке, о том, что же в ней говорится и как это прочитать. Я даже ищу учебники, чтобы расшифровать текст — вдруг Ханна привезла их из Ривертона? — и ничего не нахожу.

Через несколько дней, когда я убираю посуду, Ханна наклоняется ко мне и спрашивает:

— Ты нашла записку?

Я говорю, что нашла, и мне становится дурно, когда Ханна шепчет:

— Наш секрет, — и улыбается. Первая улыбка за долгое время.

Теперь я знаю, что это важно, это секрет, а я — единственный человек, которому она может доверять. Придется или признаться или найти возможность прочесть записку. Разумеется, я выбираю второе: ведь мне еще никогда не писали послание с помощью тайного шифра.

* * *

Несколько дней спустя меня осеняет. Я достаю из-под кровати «Возвращение Шерлока Холмса», открываю на нужной странице. Здесь, между двумя любимыми рассказами, хранится мой секретный архив. Среди старых писем Альфреда я нахожу листок из блокнота, засунутый сюда около года назад. Хорошо, что я с тех пор его не выкинула — хранила не потому, что на нем ее адрес, а потому что он написан его рукой. Раньше я иногда доставала листок, смотрела на него, даже нюхала. Вспоминала день, когда Альфред отдал его мне. Однако уже несколько месяцев — с тех пор, как Альфред начал писать мне длинные прочувствованные письма, — я ничего такого не делаю. А сейчас мне нужен именно адрес. Адрес Люси Старлинг.

Я так и не сходила к ней в гости, да и не собиралась. У меня было достаточно работы, а свободное время я проводила за книгой или за письмом Альфреду. Кроме того, я никак не могла забыть ту мгновенную вспышку ревности — смешную и все-таки неприятную — когда Альфред, вечером, в тумане, назвал мисс Старлинг по имени.

Дойдя до ее дома, я начинаю колебаться. Правильно ли я делаю? А вдруг она здесь больше не живет? Может быть, надо было надеть второе, парадное платье? Мне открывает пожилая женщина. Я и рада, и разочарована.

— Простите, — говорю я. — Я ищу одну даму.

— Ну? — произносит женщина.

— Старую знакомую.

— Как звать?

— Мисс Старлинг, — отвечаю я, хотя это вовсе не ее дело. — Люси Старлинг.

Киваю в знак прощания и поворачиваюсь, чтобы идти, и тут она говорит:

— Второй этаж. Вторая дверь налево.

Выходит, это хозяйка. Она смотрит, как я поднимаюсь по застеленной красным ковром лестнице. Я уже не вижу ее, но чувствую ее взгляд. А может быть, и нет, может быть, просто детективов перечитала.

Иду по коридору. Здесь темно. Единственное окно на лестничной клетке почернело от пыли. Вторая дверь налево. Стучусь. За дверью кто-то скребется, значит, мисс Старлинг дома. Я затаиваю дыхание.

Дверь открывается. Люси все такая же, какой я ее помню.

Она смотрит на меня. Моргает.

— Я вас слушаю. Мы знакомы?

А хозяйка все следит. Поднялась на несколько ступенек и глядит мне в спину. Я нервно оглядываюсь на нее, снова поворачиваюсь к мисс Старлинг.