Маска призрака - Дэвид Гейдер (2011)

А теперь и он, Коул, оказался одним из них. Прóклятым.

Его бросили в камеру. Он валялся, тихонько поскуливая, на сыром каменном полу. Думал, явятся его бить, но никто так и не пришел. Вместо этого дверь камеры с оглушительным лязгом захлопнулась, и вначале Коул этому даже обрадовался… но едва храмовники ушли, радость испарилась. Его бросили в темноте совершенно одного, если не считать крыс. Эти невидимые твари шныряли вокруг узника, покусывали его острыми, точно бритва, зубами. Коул попытался уползти от них, но деваться там было некуда и делать нечего – разве что сжаться в комок и молиться.

И в той камере, в холоде и безмерной пустоте, Коул молился о смерти. Все лучше, чем дожидаться, когда вернутся храмовники, и чем гадать, какие новые муки они измыслили для него. Жрецы говорят, будто маги притягивают демонов и те превращают магов в ужасных чудовищ, одержимых… но Коул не в силах был представить себе монстров ужаснее, чем сами храмовники. Даже зажмурившись, он не мог изгнать из памяти их безжалостные взгляды.

Коул не хотел быть магом. Не желал узнавать, что бывает с тем, кто вдруг оказался магом, да и сама мысль о магии не пробуждала в нем ни малейшего восхищения. Вновь и вновь он пылко молился Создателю, прося избавить Его от этого бремени. Взывал, пока совсем не охрип; просил, чтобы храмовники вообще забыли о его существовании.

И сбылось по слову его. Храмовники и вправду о нем забыли.

Быть может, он так и умер, заброшенный, там, во тьме. Быть может, именно так и появляются призраки – те, кто скончался, но не пожелал с этим смириться. Так они и влачат существование в мире живых, который их отторгает.

Коул крепко зажмурился. «Создатель Всевышний, – подумал он, – если я и вправду мертв, дай мне знак. Неужели Ты не хочешь, чтобы я, как говорят все жрецы, восседал у подножия Твоего? Не бросай меня здесь, Создатель».

Ответа не было. Впрочем, как и всегда.

Если Коул мертв, с какой стати он по-прежнему нуждается в сне? Почему он продолжает испытывать голод, потеет, дышит? Мертвецы ничего такого не делают. Нет, как бы его ни называли, он вовсе не призрак и не демон.

Только это отнюдь не значит, что он – настоящий.

Высоко над ним, в Белом Шпиле, кипела жизнь. Там много ярусов, полно просторных залов и солнечного света. Коул забредал туда редко. Ему гораздо уютнее было здесь, внизу, посреди всего того, о чем храмовники, как и о нем, забыли – предпочли забыть. Подземная часть уходила глубоко, и в этих подземельях Коул был как дома.

Первые ярусы подземной части башни были вполне безобидны. Здесь располагались кухонные кладовые, а также оружейные – громадные помещения, битком набитые оружием и доспехами, которых хватило бы снарядить целое войско храмовников. Ниже размещались архивы – бесконечные комнаты с книгами, которые предпочитали не хранить наверху, в библиотеках.

Тут были труды не только по магии, но также по музыке и философии, книги на давно забытых языках и даже запрещенные, которые содержались под семью замками. Обыкновенно в архивах не было ни души, однако порой Коул натыкался на какого-нибудь мага, долгими часами читавшего при свете свечей. Коул никогда не мог понять, чем так привлекают магов слова и картинки. Для него самого книги были всего лишь пожелтевшей от старости бумагой, и не более того.