Тупая езда - Ирвин Уэлш (2015)

Стиви вслушивается, морщит лицо, у него начинается приступ удушья. Он смотрит на Мэгги и других родственников, словно взывая о помощи.

– Что он несет? А? Что вообще происходит?

Но балом правит Терри, ветер взметает его кудряшки, его несет на всех парах, и ему уже нет дела до реакции присутствующих.

– В общем, дверца была открыта, но ночь выдалась такая холодная, что, когда я нашел его утром, башка его, сука, уже вмерзла в глыбу замороженной блевотины, от подбородка до самого загривка. Не знаю почему, но вместе с его головой туда вмерзло яблоко. Как-будто, прежде чем откинуться, он пытался поймать его зубами! Но Алек есть Алек, да! – Терри замолкает. Раздаются неодобрительные возгласы, некоторые качают головой. Терри бросает взгляд на Стиви, которого удерживает Мэгги, крепко вцепившись ему в руку. – В общем, тот еще алканавт! Но я рад, что его хоронят рядом с его любимой Терезой… – говорит Терри и указывает на соседнюю могилу. Затем его внимание привлекает островок травы между ними. – А вот здесь лежит та самая фритюрница, прямо между ними, – произносит он с каменным лицом, вызывая приступы гадливости и едва сдерживаемый гогот. – Короче, я на этом заканчиваю. Увидимся за стаканчиком в пивной, почтим, так сказать, память. – И Терри спрыгивает в толпу, которая расходится перед ним, как перед зачумленным.

Оставшаяся часть службы проходит без происшествий, хотя некоторые и пускают слезу, когда из покосившегося музыкального центра доносится неизменная «Sunshine on Leith»[2], пока гроб опускают в землю. Терри слишком замерз, чтобы ждать заключительной молитвы. Он волочит ноги к выходу и направляется в сторону паба «Виновница Лили», где пройдут поминки. Он первым добирается до пивной и наслаждается теплом помещения после ветреного и промозглого дня на улице. Еще нет и четырех, а за окном уже кромешная тьма. Хмурая женщина за барной стойкой указывает на два покрытых белой скатертью стола, один из которых ломится от бокалов с пивом, виски и вином, а другой заставлен неизменными поминальными закусками: сосисками в тесте и сэндвичами с сыром и ветчиной. Терри сворачивает в туалет, чтобы взбодриться дорожкой, после чего возвращается и берет бутылку пива. Пока он устраивается у стойки, в паб строем входят скорбящие. Терри не сводит глаз с Мэгги и поэтому не замечает недовольства на лице Стиви. Мэгги изящно подходит к большому камину у дальней стены, и Терри пытается угадать, сколько пройдет времени, прежде чем Мэгги подсядет к нему.

Утешая и успокаивая едва сдерживающего себя Стиви, Мэгги отводит его подальше от Терри, в надежде, что он остынет. Когда она бросает взгляд на Терри, перед ней встают их первые свидания и то, как она (напрасно, как она теперь понимает) предпочла его милому и успешному Карлу Юарту, который был так безнадежно в нее влюблен. Но в Терри была эта напыщенная самоуверенность, которая, разумеется, никуда не делась. И, нужно отдать ему должное, сидя в своей дерзкой манере за барной стойкой, выглядит он отлично. Он определенно следит за собой и каким-то невероятным образом сохранил копну неуправляемых кудряшек. Кажется, они ничуть не истончились и даже не поредели, хотя, подозревает Мэгги, Терри и проходится по ним оттеночным шампунем.