Knigionline.co » Книги Приключения » Король холопов

Король холопов - Юзеф Игнаций Крашевский (1881)

Король холопов
Польский литератор Юзеф И. Крашевский (годы жизни: 1812 – 1887) знаменит как одарённый исторический беллетрист и учитель польского натурализма. Если есть сторона тихая и почившая, то уж это, конечно, наше Прикарпатье. Коли через которую- чё-нибудь деревню не пройдет почтовая тропинка или торговый просёлок, так кроме обычного деревенского гула, составляющего так бы ее отголосок, ничего не тихо постороннего, ничего не видно-то чужого. Все кафтаны по-разному серы, все платья по-разному белы, и сосны по-разному зелены, и избушки одинаково низки, медлительны, и один и тот же черный смрад поднимается над ними. Впрочем, как двух идентичных листьев на соцветии, так двух-трёх одинаковых деревенек не находишь в Полесье; здесь церковь ниже с темными анфиладами вокруг; там ельник гуще, там изб меньше; все они схожи, словно племянницы родные, а совершенно идентичных нет, как нету одинаковых двух-трёх лиц человеческих. Взгляните туда, над этим озерком, что тихо-тихо и спокойно улеглось у подошвы пригорка, занятого господским двориком.

Король холопов - Юзеф Игнаций Крашевский читать онлайн бесплатно полную версию книги

– Не ты их усмиришь… – добавил он, – нет, не тебе это предназначено! Ты в другом месте должен искать победы.

– Отец мой, – отозвался Казимир, когда старик замолк, – отец мой, у меня нет ни твоего меча, ни твоей руки…

– Господь тебе даст, когда нужно будет, – ответил король, – не меч решает победу и не людская рука, но воля и покровительство Божие. Исполнится все, что Он предрешил. Ты должен склеить и соединить то, что веками было разорвано, спаять железным обручем… объединить любовью и скрепить законом.

Последние слова он проговорил страстно и от усталости остановился. Увидев королеву, стоявшую издали, с опущенной головой, он окинул взглядом ее печальную фигуру, и они долго глядели друг на друга, прощаясь взорами.

Ядвига постояла немного, но видя, что король в ее присутствии молчит, ушла.

Дар слова к нему возвращался лишь для сына.

– Господь с тобою, – произнес он. – Бог для меня делал чудеса. Он при посредстве меня, маленького, слабого человека вновь создал королевство, которое опять станет могущественным… Теперь эта старая королевская мантия разорвана по краям: ее нужно сшить, нужно обратно получить отрезанные куски, надо бороться, охранять и класть заплаты пока она опять не станет плащом… Могущественный Бог творит из ничего и руками маленьких людей.

После короткого молчания он тихо шепнул:

– Благословляю тебя!

Казалось, что голос замирает, глаза закрылись. Вдруг среди тишины послышался шум, вначале невыразительный, затем заглушенные голоса нескольких людей и какой-то спор около дверей. Локоть беспокойно открыл глаза, королевич встал. Было непонятно, каким образом посмели в последние минуты умирающего нарушить его покой.

Смешанные голоса спорящих стали выразительнее, и, наконец, долетели плачущие, умоляющие слова:

– Пустите меня, пустите меня, я самый старый из его слуг.

Локоть сделал беспокойное движение и глазами указал сыну впустить просителя.

Раньше, чем Казимир успел исполнить приказание отца, двери раскрылись, и в них показалась странная фигура.

Это был сгорбленный старик с длинной по пояс седой бородой, с лысой головой, с множеством рубцов на лоснящемся черепе. Одетый в платье прислужника францисканского ордена, дряхлый, бессильный старик не мог двигаться без чужой помощи… Его держали под руки два бедно одетых подростка. Его лицо, с воспаленными глазами выражало и беспокойство и радость… Руки у него были сложены, как будто он приближался к алтарю.

– Король мой! Пан мой! – кричал он дрожащим голосом, – пустите меня к нему… Я хочу проститься с моим паном!

С уст Локтя сорвалось:

– Ярош! Ярош! Пойди сюда! Ко мне, мой старик!

Услышав зов, слуга, дрожа от радости, дотащился до ложа короля и с плачем, припав к его ногам, начал их целовать.

– Король мой! Пан мой! А меня не хотели пустить к моему отцу, – жаловался старик. – Ведь мы детьми вместе бегали, я с ним участвовал в боях, сопровождал его в его скитаниях, был с ним и в Риме, и в пещерах, попали мы вместе в неволю и все невзгоды делили друг с другом.

Глаза короля дрожали, а руки его бессильно шевелились под одеялом.

– Ты уходишь, – с плачем говорил Ярош, опустившись на колени у постели короля, – возьми же и меня с собою, жизнь мне уже в тягость. Я покаялся в своих грехах, глаза мои потускнели, руки мои стали бессильными… Возьми меня с собою, как брал меня когда-то…

Все прибежали из соседней комнаты, и ксендз Вацлав хотел оторвать старика от ложа, но король сделал знак, и Ярош остался у его ног.

– Если тебя, пан мой, Господь призывает к себе, то будь милосерден и возьми меня с собою. Я бы лег у ног твоих, как лежал когда-то в лесах, когда мы были одни, бедные, голодные и преследуемые.

Лицо короля оживилось при этих воспоминаниях; он ничего не говорил, но был очень расчувствован. Ярош, едва отдохнув, продолжал:

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий