Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Следующие двадцать четыре часа прошли у нас в напряженном ожидании, потому что судьба Мамбанги зависела от его ответа. Ответ пришел 23 октября, но вместе с ним исчезла всякая надежда на мирный исход. Его ответ состоял из сплошных противоречий; единственное, что совершенно ясно звучало в нем, — это старая песня о недоверии и мания величия. Гауаш, так он отвечал, наверняка не готовит ему ничего хорошего, иначе он, вероятно, чаще присылал бы к нему гонцов. Но я, если в самом деле желаю ему добра, должен прийти к нему и у него остаться. Мое приглашение прийти, как тогда, близко к станции кажется ему ловушкой. Он сам бесстрашен, но окружающие боятся за его жизнь. Мне лично гонец еще добавил, что Мамбанга сам хочет войны и сказал, что будет еще целые годы воевать с турками, так как имеет еще много храбрецов и еще не призвал на помощь многих своих союзников.

Я жалел о его тщеславном ослеплении, но не мог и как следует рассердиться, ибо он лишь защищал свое наследственное право, свое имущество и имущество своих людей и домашний очаг. Правда, недоверие ко мне лично было оскорбительно и задело меня.

При получении ответа присутствовало большое число абармбо и вождь Сурунга со своими людьми, в прошлом союзник Мамбанги. Сурунга как раз в это утро впервые пришел на станцию, и некоторые другие вожди последовали позже его совету. Они заявляли о своей готовности к миру и обещали при приходе солдат не покидать своих жилищ. Упрямый Бобели и другие, наоборот, и теперь еще оставались на стороне Мамбанги. Я поэтому громко и взволнованно приказал гонцу перевести понятно для всех мой ответ. Это была моя последняя попытка спасти Мамбангу от верной гибели, но теперь моя роль в качестве его защитника окончена, и он отныне сам будет защищать свое дело. Часто, но, к сожалению, напрасно я протягивал ему руку помощи. Но мне не придет в голову снова прийти бесцельно к нему в ответ на его приказ. Он теперь потеряет свою землю и родину, и его будут преследовать, как дичь в пустыне. И в самом деле это было моей последней вестью Мамбанге, потому что тяжкие удары, о которых я предупредил его, должны были уже очень скоро настичь его.

В это время Буру, подкрепленный несколькими винтовками, предпринял вылазку на запад и вернулся с тридцатью женщинами абармбо в качестве заложниц. После этого их родственники, как это часто бывает, пришли к нам, чтобы дать выкуп, а это всегда наилучшая возможность сделать людей покорными. Таким образом и они стали данниками.

Гауаш приказал соорудить для экспедиции из Макарака много хижин, и у подошвы восточного склона холма очень скоро возникла большая деревня.

Двадцать шестого октября к нам донеслись с юго-востока, где находился Мамбанга, глухие звуки нугары. Сразу же пошли всякие догадки, и перешептывались даже о нападении Мамбанги на станцию. Солдатам была вменена в обязанность усиленная бдительность, посты были усилены, а людям Буру пришлось патрулировать ночью снаружи. Но враг держался далеко, волнение улеглось, и за заботами вскоре последовало веселье. Люди Буру дошли до того, что устроили перед станцией танцы. При этом появились четыре фантастически разукрашенных предсказателя будущего, которые плясали как сумасшедшие и в промежутках предсказывали будущее некоторым из присутствующих, совсем так, как я это видел у Ндорумы и тогда подробно описал. При всех таких празднествах, как у мангбатту, так и у абармбо, главную роль играет шут. Первоначальная его должность — защита повелителя от мух, он — придворный карлик, или «веселый советник», но на народных празднествах он забавляет всю публику.