Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Небольшой ночной эпизод у Кибали встревожил нас всех и мог стоить жизни моему красивому козлу, полученному от Мамбанги. Козел был на привязи вблизи осла под выступающей частью крыши продовольственного склада. Его громкое блеяние разбудило меня, и мне послышалось, будто какое-то другое животное промчалось мимо двери моей хижины. Я выскочил наружу и увидел, как мой слуга бросил копье в поспешно удирающее животное. Судя по следам, то была гиена. Ослы уже сорвались со своих привязей, а козел от страха неистово рвал свою. Весь остаток ночи мы подвергались набегу термитов, усеявших буквально весь лагерь. Мы их изгоняли из хижин факелами, давили, истребляли. Победа, наконец, была достигнута, но сон — потерян.

Двадцать восьмого октября мы на лодках переправились через полноводную и быстротекущую реку Кибали. Теперь область мангбатту осталась позади, и снова два дня мы шли через необитаемую дикую местность. Пройденная нами в первый день местность к северу от Кибали представляла собою безлесную степь с очень скудной древесной растительностью, но с высокой, твердой, как камыш, травой. На однообразной равнине там и сям встречались выходы латерита. Мы не встретили также ни одного водоема на пути к речке Буа, у которой заночевали. По дороге у меня был тяжелый приступ лихорадки. Рвота желчью хотя и принесла мне небольшое облегчение, но от жары во рту пересохло, члены стали словно парализованные, и я едва мог держаться в седле. Когда мы, наконец, пополудни достигли тенистых береговых лесов Буа, я свалился от утомления, тогда как люди разбили лагерь на другой стороне речки. Хотя такие сильные приступы лихорадки и ослабляли меня на несколько часов, но за ними следовали стадии душевного и телесного отдохновения. Вскоре в маленькой, быстро сооруженной хижине я погрузился в укрепляющий сон. Только один раз нас потревожило приближение слонов, но горящие факелы отпугнули их, и снова безмолвная тишина ночи воцарилась в нашем лагере, раскинувшемся в дикой африканской местности.

На следующий день мы продолжали двигаться через необитаемую местность в северо-восточном направлении. Мы покинули широкую низменность Кибали, и за вчерашней необозримой, безлесной, травянистой степью сегодня опять следовала характерная саванна, смешанная с изуродованными стволами лиственного леса. Высокая трава уже во многих местах выгорела, тем самым освободив дорогу для движения, — благодеяние, которое путешественник вдвойне чувствует после того, как он долгое время с трудом пробивался вперед через высокую траву. Снова показались бесчисленные водные потоки, из которых последний, восьмой перейденный нами в этот день — Канили, наиболее значительный; впадая в Кибали, он принимает в себя остальные ручьи. Хотя они частью являются небольшими лесными ручьями, у них почти без исключения широкие болотистые берега. Очень ровные лощины благоприятствуют образованию этих прибрежных болот, часто наполненных грязью, илом, образующимся латеритом, а также широкому распространению смешанного прибрежного леса.