Путешествия по Африке - Василий Васильевич Юнкер (2010)

Здесь, очевидно, собралось несколько тысяч человек, но не все они были чистые мангбатту, многие принадлежали к другим племенам, находившимся под властью Мамбанги. Я увидел некоторых вождей абармбо с их родичами, далее мангбалле, а также некоторое число азанде, которые переселились сюда от Уандо и Малингде и отдались под*защиту Мамбанги. Из них наиболее многочисленными были абис-санга. Занятия отрядов сменялись одно другим. Они показывали военные игры, а в промежутках танцы; отряд мальчиков, вооруженных луками и стрелами, изобразил схватку, причем они, чтобы укрыться от врага, с кошачьей ловкостью ползали по земле, либо, увертываясь от угрожающего копья, изредка делали прыжки, стараясь при этом, будучи без щита, ловко отразить луком летящее копье. Даже несколько вооруженных ружьями телохранителей Мамбанги играли в этот праздничный день в войну и сделали несколько выстрелов. В промежутках между представлениями князь произносил длинные речи, и уже при первых его словах народ принимался аплодировать. Одна из жен перед началом каждой речи тщательно поправляла ему повязку на лбу, а слуги смахивали малейшую пылинку с тела и одежды высокопоставленного Демосфена {57}. Во время речи, когда Мамбанга выходил на несколько шагов перед беседкой, слуга все время вертелся вокруг него, садился около него на корточки и делал вид, что очищает землю от каждого листика; но как только наступала в речи пауза, он тотчас же счищал грязь с ног князя, потому что несколько минут шел сильный дождь. После второй, бесконечной речи Мамбанги, я возвратился в свою хижину; было уже 5 часов.

Этот день имел еще одну печальную интермедию. Осуждения на смерть вчерашней жертвы, к сожалению, было недостаточно. Еще один, третий, человек был признан виновным в смерти княжеского родственника и был закован и уведен возвращавшейся домой толпой людей, которым деспот передал жертву. Я об этом узнал лишь позже.

Тем временем Земио все еще находился на другом берегу реки, и его люди не могли больше вступить в здешнюю область; он помирился с абармбо и заключил кровный дружеский союз с вождем Буру.

Восьмого октября Фараг’Алла мог, наконец, выступить с багажом к месту причала лодки. Я же сам должен был терпеливо ожидать. Носильщиков не хватало даже и на короткое расстояние до Уэле, так что все мои слуги должны были тащить туда пачки багажа. Но затем оказалось, что на указанном месте лодки нет, и пришлось пустить в ход бусы, пока удалось, наконец, отправить лодки. Я был ограничен самым необходимым снаряжением; также обстояло и с кухней, потому что служанка «маленькая Заида» готовила мне только лепешки и вареные бананы. Из моего собственного продовольственного запаса я имел еще немного риса, абре, кускусанье (маленькие шарики из муки) и десять хартумских буксматов (сухарей). У Мамбанги, кроме уже указанных продуктов, я получил, как приятное разнообразие, еще тыквы, маниоку (Manihot uti-lissim) {58} и сладкие бататы, которые, по сравнению с бананами, выращиваются здесь в меньших количествах.

Девятое октября, наконец, принесло мне освобождение; вместо намеченных шести дней, я вынужден был оставаться у Мамбанги с 21 сентября по сей день. Не останавливаюсь на трудностях, которые еще приходилось преодолевать и сейчас; например, не было носильщиков даже для небольшой поклажи, которую я все же был вынужден увеличить провизией, сэкономленной мной во время пребывания у Мамбанги для перехода в ближайшие дни по необитаемой пустоши.

Лишь когда сам Мамбанга пошел искать носильщиков, он нашел несколько человек, но это были негры азанде, подданные сына Уанды, Мбиттимы, находившегося в плену у арабов, люди которого бежали под защиту Мамбанги.