Пост сдал - Стивен Кинг (2016)

Холли с сомнением смотрит на него, а он выруливает на Центральную магистраль. Ходжес терпеть не может, когда она так на него смотрит.

– Я буду держать все под контролем, – говорит он. – Поверь.

– Верю, – отвечает она. – Верю, Билл.

Эти ее слова только усиливают чувство вины.

Холли нагибается, открывает портфель, достает айпад.

– Я кое-что нашла, пока дожидалась тебя. Хочешь услышать?

– Будь уверена.

– Мартине Стоувер было пятьдесят, когда Брейди Хартсфилд покалечил ее, то есть сейчас ей пятьдесят шесть. Возможно, пятьдесят семь, но пока только январь, так что, думаю, это маловероятно. Ты согласен?

– Целиком и полностью.

– Когда произошла катастрофа, она жила с матерью в доме на Сикомор-стрит. Неподалеку от Брейди Хартсфилда и его матери. В каком-то смысле ирония судьбы, да?

А также недалеко от Тома Зауберса и его семьи, думает Ходжес. Они с Холли недавно занимались делом, связанным с Зауберсами, и оно тоже имело отношение к происшествию, которое одна из городских газет назвала «Мерседесовой бойней». Таких связей вообще хватало, а самая странная, если подумать, заключалась в том, что автомобиль, который Хартсфилд использовал как орудие убийства, принадлежал кузине Холли Гибни.

– Каким образом пожилая женщина и ее полностью парализованная дочь смогли перебраться с Сикомор-стрит в Ридждейл?

– Страховка. У Мартины Стоувер была не одна и не две больших страховки, а целых три. Страховой бзик, иначе не скажешь. – Ходжес отмечает, что только Холли может произнести такое с одобрительными нотками. – Потом о ней опубликовали несколько статей, потому что из всех выживших она получила самые тяжелые увечья. По ее словам, она знала, что ей придется начинать обналичивать страховые премии, если не удастся получить работу в Городском центре. Ведь она была одинокой женщиной с овдовевшей безработной матерью на руках.

– И той в итоге пришлось о ней заботиться.

Холли кивает:

– Очень странно и очень грустно. Но по крайней мере у нее была финансовая подушка безопасности, роль которой и призвана выполнять страховка. Они даже поднялись по социальной лестнице.

– Да, – соглашается Ходжес, – а теперь свалились с нее.

На это Холли не отвечает. Впереди съезд в Ридждейл. Ходжес сворачивает с магистрали.

5

Пит Хантли прибавил в весе, живот нависает над пряжкой ремня, зато Изабель Джейнс – красотка, как и прежде, в обтягивающих линялых джинсах и синем блейзере. Взгляд ее глаз цвета серого тумана смещается с Ходжеса на Холли, вновь возвращается к Ходжесу.

– Ты похудел, – говорит она. Непонятно, то ли это комплимент, то ли обвинение.

– У него какие-то проблемы с животом, поэтому он проходил обследование, – вставляет Холли. – Результаты должны были прийти сегодня, но…

– Давай не вдаваться в подробности, Холс, – перебивает ее Ходжес. – Это не медицинская консультация.

– Вы двое с каждым днем все больше напоминаете семейную пару со стажем, – замечает Иззи.

– Брак испортит наши деловые отношения, – будничным тоном отвечает Холли.

Пит смеется, Холли бросает на него недоуменный взгляд, и они заходят в дом.

Это симпатичный коттедж в кейп-кодском стиле. День ветреный, дом стоит на вершине холма, но внутри очень тепло. В прихожей все надевают резиновые перчатки и бахилы. «Как быстро возвращаются старые привычки, – думает Ходжес. – Я словно и не уходил».

В гостиной на одной стене картина с большеглазыми беспризорниками, на другой – огромный телевизор. Перед телевизором – кресло и кофейный столик. На столике журналы о знаменитостях, вроде «OK!», и скандальные таблоиды, такие как «Инсайд вью»[7]. По центру комнаты в ковре – две глубокие колеи. Ходжес понимает, что здесь мать и дочь сидели и смотрели телевизор по вечерам. А может, и целыми днями. Мать – в кресле, Мартина – в инвалидной коляске, которая, судя по колеям, весила не меньше тонны.