Маска - Сабина Мартин (2012)

— Тебе придется вернуться в город, детка, — мягко произнесла она. — Тут нет работы для служанки. На весь хутор остались только мы с Германом, а заработка едва хватает на двоих. Ты можешь поесть с нами, чтобы подкрепиться перед дорогой. — Женщина указала на стол. — Присаживайся.

У стола стояли два грубо сколоченных стула, в комнате бродили две худосочные коричневые курицы, выискивая в сене на полу крошки.

— А что там с воришкой? — спросила она у Германа. — Ты его поймал?

Мужчина покачал головой. Теперь, когда Мелисанда разглядела его при свете, она поняла, что Герман уже совсем стар. Наверное, она даже сумела бы выбить вилы у него из рук.

— Тот парень убежал. Забрал три яйца и кусок ветчины. Я его поймал на пороге винодельни. Может, надеялся разжиться винцом, но, увидев меня, рванул так, что аж пятки засверкали. — Старик недоверчиво уставился на Мелисанду. — А может, он и не винцо там искал… а свою подельницу. Ты же не с ним пришла, а?

— Нет, я шла сюда одна.

Герман задумчиво прищурился. Похоже, слова Мелисанды его не убедили, и он уже собирался спросить что-то еще, но его жена поставила горшок на стол, и Герман начал молиться.

Каша была слипшейся и безвкусной, но Мелисанда набросилась на еду с таким аппетитом, будто ее угостили жареным фазаном. Уже через несколько мгновений ее миска была пуста. Мелисанда с сожалением посмотрела на ложку, но удержалась и не стала облизывать ее.

— Что тут случилось? Почему все ушли?

— Тут было много горя, девочка, — с горечью сказала Ида. — Некоторые говорят, что хутор Вайгелина проклят.

— Это чушь, жена. Зачем зазря языком-то молоть? — проворчал Герман, скрестив руки на груди.

— Горе есть горе. Я говорю только то, что сама знаю.

— Ох, как хочешь, — буркнул Герман. — Только меня этим не донимай. Пойду шкуры проверю. Хорошо, что этот воришка их не нашел. — Он встал и вышел под дождь. На крыльце он оглянулся. — А когда вернусь, тебя тут уже быть не должно, Мехтильда, или как там тебя зовут. Таким, как ты, у нас делать нечего. Девчонка сама по дорогам ходит, это ж надо было удумать.

Мелисанда понурилась.

Старушка потрепала ее по руке.

— Не расстраивайся, детка. Он не со зла. Он ворчит, потому что жизнь у нас нелегкая. Раньше Герман был всеми уважаемым кожевенником, работал тут, на хуторе, делал седла, уздечки, сапоги шил. А я служанкой в доме у господ была. — Она вздохнула. — Все началось с того, что малыш Вайгелина в старый колодец упал. Никто не видел, как это случилось, мы его три дня искали. А как нашли, он уже мертв был. Его отец, Пауль, с ума сошел от горя. Семь лет мальцу было, единственный сын. А следующей зимой мор начался. Половину людей на хуторе выкосил. Весной некому было поля обрабатывать, за скотиной смотреть. А потом пришла засуха. Вот весь урожай и пропал. Люди с хутора начали уходить, работать было некому. А однажды господина мертвым нашли. Никто не знал, почему он умер, так в постели его и нашли. Тогда-то все и побежали. Все хутор покинули. Только мы с Германом тут остались. Да и куда нам податься было? В нашем возрасте нам работу не найти. У нас тут огород есть, две курицы, коза… Прожить можно. Герман зайцев стреляет, кожу выделывает. Шкурки продает скорнякам в Урахе, ему на рынке торговать нельзя, потому что он не в гильдии. Но немного денег все же зарабатывает, мы на них запасы на зиму покупаем и ткань для одежки. — Женщина встала. — Ну, мне пора за работу.

— Я могла бы вам помочь, — предложила Мелисанда.

Ида покачала головой.

— Нам самим не хватает, мы три рта не прокормим.

Помедлив, Мелисанда вытащила из кошеля пару монет и положила на стол.

— Я собрала немного денег. Заплачу вам за жилье. Поверьте, я привыкла к тяжелой работе, хотя по мне, может быть, этого и не видно. Кроме того, я разбираюсь в целительстве. Прошу вас, не отсылайте меня прочь!

* * *