Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

Инцидент с печатным станком издательства «Аббатство Шун», скандальный сам по себе, только усугубила обстановка места, где все произошло. Было что-то от похоронной процессии в группе гостей, спустившихся в подземные недра особняка, но еще больше кладбищенской атмосферой веяло от анфилады подвальных залов и коридоров, которыми им пришлось следовать. Потому что именно здесь готические фантазии Джаспера Шуна разыгрались во всю свою мощь, и многочисленные атрибуты, внушавшие ужас и трепет в романах авторов мистических произведений восемнадцатого столетия, описывавших мрачные катакомбы, подземелья и подвалы древних замков, были выставлены для обозрения и, видимо, развлечения посетителей аббатства. Проходя под сумрачными сводами, гость мог случайно наступить на камень, скрывавший потайную пружину, приводившую в действие пугающий механизм. Вдруг раздавался звон цепей, тощие руки тянулись из темных ниш по обеим сторонам коридора, появлялись скелеты, угрожающе щелкавшие челюстями, обернутые в черные одежды призраки проплывали под потолком, открывались крошечные дверцы, из которых на визитера устремлялся горящий взгляд невесть чьих зловещих глаз. Причем все это сопровождалось жалобными стонами, доносившимися сквозь решетки в полу и жуткими криками откуда-то из непроглядной темноты боковых проходов, какие могли бы издавать обреченные на неминуемую смерть люди, навсегда заплутавшие в сыром и мрачном лабиринте.

Но судя по тому, с каким откровенным удовольствием Шун посреди всего этого вел своих в разной степени шокированных гостей, можно было догадаться, что сама по себе затея с осмотром печатного станка отчасти и преследовала цель показать им искусно изготовленные подобия экспонатов «комнат ужасов» в увеселительных парках. Посетители не разочаровали его, выражая свой испуг и любопытство. Мисс Кейви, все еще вроде бы не оправившаяся от прежних нервных потрясений, чувствовала себя здесь превосходно, реагируя на происходившее с ребяческим восторгом. Герберт Чоун, в свою очередь, словно бы делал определенные выводы по поводу психологического состояния человека, устроившего столь откровенно патологический аттракцион. Замыкавший шествие Питер Хольм отрабатывал выражение ужаса на лице в полном соответствии с требованиями кинематографической индустрии. Только мистер Элиот оставался внешне совершенно равнодушным к разворачивавшемуся вокруг представлению; с таким же успехом он мог сейчас направляться по хорошо знакомой улице на не имеющее особого значения деловое свидание.

Когда они добрались до печатного станка, оказалось, что рядом с ним никого нет. Шун рассчитывал показать рабочий процесс и дать необходимые пояснения. Кругом стояло множество различных механизмов и было выложено большое число разного рода более мелких материалов, явно предназначенных для осмотра. Гости, замерзшие, проголодавшиеся и понимавшие, что их хозяин склонен к неторопливому стилю демонстрации и подробной длительной лекции, с тоской оглядывались по сторонам. А потом, воспользовавшись возникшей паузой, поспешили заранее выразить восхищение увиденным в преждевременных и не слишком разборчивых возгласах и перешептываниях.

Патришия, всматриваясь в их интеллигентные, но озабоченные лица, вдруг заметила несколько странное поведение Тимми и тихо к нему приблизилась.

– В чем дело? У тебя более испуганный вид, чем у Питера Хольма, которого словно скрутило от ужаса.

– Питер? – Тимми вздрогнул от неожиданности и попытался уйти от прямого ответа. – Он просто репетирует роль для Голливуда. Ему сообщили, что в мае там начнутся съемки нового фильма о Пауке, а это выводит его из себя и может стать последней каплей, переполняющей чашу терпения. Ему смертельно надоело играть Паука. Он мечтает о более великих ролях.

Тимми в нерешительности задумался.

– Должен тебе признаться, Патришия, что свалял большого дурака. Под влиянием какого-то почти детского импульса… Совершил поступок в стиле шутника, если вдуматься… Это касается тех стишков.