Апелляция - Джон Гришэм (2008)

Потребление воды было ежедневной проблемой в Бауморе. Над каждой чашкой долго думали и суетились, стараясь использовать воду как можно экономнее, потому что запас ее был нестабилен. А каждая капля, которая употреблялась внутрь или соприкасалась с человеческим телом, бралась исключительно из проверенных и сертифицированных источников. Питье и готовку вполне можно было сравнить с купанием и уборкой. Битва за гигиену была суровой, и большинство женщин Баумора носили короткие стрижки, а большинство мужчин — бороды.

О воде здесь ходили легенды. Десять лет назад в городе установили ирригационную систему для полива местной молодежной бейсбольной площадки, а трава лишь пожелтела и засохла. Городской плавательный бассейн закрыли, когда консультант попытался очистить воду большим количеством хлора, а она приобрела соленый вкус и зловоние, как в сточной канаве. Когда сгорела методистская церковь, пожарные, проиграв войну с пламенем, поняли, что вода, закачанная из непроверенного источника, обладает свойствами зажигательной смеси. Еще за годы до этого некоторые жители Баумора подозревали, что именно от воды на лакокрасочном покрытии автомобилей после нескольких моек появляются маленькие трещинки.

«А мы пили эту гадость столько лет, — сказала себе Дженет. — Мы пили ее, когда она начала дурно пахнуть. Мы пили ее, когда она поменяла цвет. Мы пили ее, когда отправили горькую жалобу городским властям. Мы пили эту воду после того, как были взяты пробы и город заверил нас, что ее можно употреблять. Мы пили ее после кипячения. Мы пили чай и кофе, приготовленные на этой воде, веря в то, что при кипячении она лишится всех вредных свойств. А когда перестали ее пить, то продолжали принимать душ, и купаться в ней, и вдыхать ее пары.

А что нам было делать? Собираться каждое утро у колодца, как древние египтяне, и нести домой кувшины на головах? Пробурить собственные скважины за 2000 долларов и обнаружить под землей такую же мерзкую жижу, как обнаружил в свое время город? Поехать в Хаттисберг, найти никем не оккупированный кран и притащить сто ведер воды к себе?»

Она слышала и опровержения — давно, когда эксперты указывали на таблицы и уверяли городской совет и кучу людей, набившихся в зал заседаний, вновь и вновь повторяя, что вода прошла пробы и пригодна к употреблению, если ее правильно очистить надлежащим количеством хлора. Она слышала, как известные эксперты, привлеченные «Крейн кемикл» в суд, говорили присяжным, что да, возможно, за многие годы существования на заводе в Бауморе случилась небольшая «утечка», но об этом не стоит беспокоиться, потому что бихлоронилен[1] и другие «запрещенные» вещества попали в почву, а в итоге — в подземные воды, что никоим образом не могло повлиять на качество городской питьевой воды. Она слышала, как правительственные ученые, не жалея слов, успокаивали людей, убеждая их, что вода, которую и нюхать нельзя без отвращения, вполне пригодна для питья.

Даже когда люди стали массово умирать, продолжали звучать опровержения. Рак подкосил многих в Бауморе, больные были на каждой улице, почти в каждой семье. Уровень заболеваемости по стране в Бауморе был превышен в четыре раза. Потом в шесть, потом в десять. На суде привлеченный Пептонами эксперт объяснял присяжным, что в географической зоне, обозначаемой с учетом границ города Баумора, уровень заболеваемости раком в пятнадцать раз превышает средний уровень по стране.

Рак распространился настолько, что местных жителей стали изучать самые разные исследователи, как частные, так и государственные. Термин «очаг заболевания раком» знали уже все жители города, и Баумор стал считаться радиоактивным. Один умный журналист в своей статье назвал округ Кэри «округом Канцер,[2] что в США», и это прозвище приклеилось к месту.

Округ Канцер, что в США. Ситуация с водой тяжелым бременем ложилась на торговую палату Баумора. Экономическое развитие прекратилось, и город стал стремительно приходить в упадок.