Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) - Морис Леблан (2014)

Система была простой, и Шолмс воспользовался ею.

Он двигался на ощупь в темноте и тут же лицом уткнулся во что-то мягкое. Тогда он зажег спичку и понял, что находится в небольшом чулане, заполненном одеждой, висевшей на крючках. Он расчистил себе проход и остановился перед дверным проемом, прикрытым гобеленом. Спичка догорела, и он увидел свет, проникавший сквозь ветхую ткань старого гобелена.

Херлок Шолмс присмотрелся.

Там находилась Белокурая дама: прямо у него перед глазами, совсем рядом, достаточно было протянуть руку.

Она погасила лампу и включила электричество. Впервые Шолмс смог увидеть ее лицо при ярком свете и вздрогнул. Женщина, которую он после стольких уловок и маневров наконец настиг, оказалась Клотильдой Детанж.

Клотильда Детанж, убийца барона д’Отрека и похитительница голубого бриллианта! Клотильда Детанж, таинственная подруга Арсена Люпена!

Вот она – Белокурая дама!

«Да, черт возьми, – подумал он, – я самый настоящий осел. Поскольку подруга Арсена Люпена блондинка, а Клотильда брюнетка, я и не подумал сопоставить этих женщин. Можно подумать, что Белокурая дама могла оставаться блондинкой после убийства барона и кражи бриллианта!»

Шолмс видел только часть комнаты – элегантный будуар, оклеенный светлыми обоями и украшенный изящными безделушками. На кушетке красного дерева, обхватив голову руками, неподвижно сидела Клотильда, и Херлок Шолмс заметил, что она плачет. Слезы лились не переставая, словно из неиссякаемого источника, текли по ее бледным щекам и падали, капля за каплей, на бархатный корсаж. Это было невероятно печальное зрелище: мрачное, безропотное отчаяние, изливавшееся в потоке слез.

Но вот позади нее открылась дверь. Вошел Арсен Люпен.

Они долго смотрели друг на друга, потом он опустился на колени, положил голову девушке на грудь, обнял ее. В его прикосновениях была глубокая нежность и безграничная жалость. Они не шевелились. Молчание объединило их, поток слез стал утихать.

– Мне бы так хотелось сделать вас счастливой! – прошептал он.

– Я счастлива.

– Нет, вы плачете… Ваши слезы приводят меня в отчаяние, Клотильда.

Она подчинилась звуку этого нежного голоса и слушала, страстно надеясь и желая быть счастливой. Улыбка смягчила ее лицо, но какая же это была грустная улыбка! Арсен Люпен взмолился:

– Не печальтесь, Клотильда, вы не должны печалиться! Вы не имеете на это права!

Она вытянула свои белые, тонкие, изящные руки и серьезным тоном сказала:

– Я буду печальна до тех пор, пока эти руки – мои, Максим.

– Почему?

– Они убили.

– Замолчите! Не думайте об этом! Прошлое умерло, прошлое не в счет!

И он принялся целовать ее длинные бледные пальцы, а она смотрела на него с улыбкой все более светлой, как будто каждый поцелуй понемногу стирал страшные воспоминания.

– Вы должны любить меня, Максим, потому что никакая другая женщина не будет так вас любить, как я. Я была готова на все, чтобы нравиться вам, действовала снова и снова, и не по приказу, а согласно вашим тайным желаниям. Я совершала поступки, против которых восстают мои чувства и моя совесть, но я не могу сопротивляться… Все, что я делаю, я делаю не раздумывая, потому что вам это нужно, потому что вы хотите этого. И завтра я готова снова все начать… И так всегда.

Он с горечью ответил:

– Ах, Клотильда, зачем я впутал вас в свою беспокойную жизнь? Я должен был остаться Максимом Бермоном, которого вы полюбили пять лет назад, и не знакомить вас… с другим человеком, моим вторым «я».

Она совсем тихо произнесла:

– Я люблю и того человека… и ни о чем не жалею.

– Нет, вы сожалеете о прошлой жизни, о жизни при свете дня.