Стрелы ярости - Энтони Ричес (2010)

– Да, горько сознавать, что ты промахнулся почти на локоть, когда бросал копье на бегу между деревьями, но все равно у нас редкая добыча… – Он протянул руку в сторону варвара, извивавшегося от боли, – живой пленник. Немного подпорченный, согласен, но вполне живой и в состоянии ответить на пару вопросов.

Он взялся за древко копья и повернул его в ране. Пленник завопил, его глаза чуть не вылезли из орбит от боли. Центурион улыбнулся ему в лицо.

– Больно? Не хочешь нам что-нибудь рассказать?

Пленник сердито зарычал и злобно плюнул в покрытую доспехом грудь центуриона. Юлий улыбнулся еще шире, разглядывая плевок на блестящих металлических кольцах доспеха.

– О! Неплохо!

Услышав за собой чей-то голос, Марк отвернулся от лежащего на земле пленника. Руфий пересек границу между дорогой и кромкой леса и теперь стоял в тени деревьев. Он поднял стрелу, внимательно осмотрел ее зазубренный край, а потом небрежным тоном обратился к своим товарищам:

– А стрела-то наша. Похоже, они не все сгорели, когда мы подожгли склады в Шумной лощине. Думаете, с их стороны это была небольшая вылазка или нас хотят заманить в ловушку? В мое время они часто так делали.

Юлий безразлично пожал плечами.

– В твое время, Руфий? Нет, друг мой, это маленькая вылазка, и ничего больше. На нас напали простые деревенские дурни, а не татуированные охотники за головами из долины Тавы. Думаю, им наскучило стрелять по белкам. Раненые есть?

Пожилой воин мрачно кивнул.

– Мы потеряли одного солдата – захлебнулся собственной кровью еще до того, как подоспел медик. У другого стрела застряла в ноге, но ее несложно извлечь, когда придем в Арбею.

Центурион с отвращением покачал головой, присел на корточки рядом с пленником и, отбросив в сторону его руку, бессмысленно теребившую рану, обратился к варвару на его родном языке.

– Лучше не трогай. Когда вынешь копье, будет гораздо больнее. – Он взялся за древко, и лежащий на земле пленник зажмурился в ожидании боли. – А теперь, дружок, скажи нам, из какой ты деревни. И поскорее, потому что мы и так тут задержались, а нам надо спешить по своим делам.

Раненый закрыл глаза и отрицательно замотал головой. Слеза сбежала по его щеке. Юлий легонько шлепнул его по лицу и покачал головой в притворном огорчении.

– Перестань, сынок, ты все расскажешь рано или поздно, так что выложи все сразу, избавь себя и нас от неприятных моментов.

Варвар уныло опустил голову.

– Вы все равно убьете меня. Так кончайте скорее…

Марк присел рядом с Юлием. Окинув опытным взглядом рану пленника, он заговорил:

– А ведь он прав.

– Отвали, Два Клинка. Я выну из него название этой поганой деревушки, а потом…

– А что потом? Сровняешь ее с землей? Поубиваешь всех взрослых мужчин? Жителей там, наверно, уже не осталось: они ушли оттуда сразу, как только его приятели вернулись и рассказали о том, что случилось. Если захотим наказать их всех за преступления нескольких человек, то получим еще больше врагов, чем сейчас.

Юлий поднялся на ноги и сердито указал в сторону пленника.

– Так что ты предлагаешь, Марк? Как еще объяснить этим мерзавцам, что если они будут на нас нападать, то горько пожалеют об этом?

Юноша пожал плечами.

– Хочешь – убей его, а хочешь – вынь копье из его ноги, и пойдем своей дорогой. Убив его, ты ничего не добьешься, только еще десяток врагов прибавится.

Юлий неодобрительно посмотрел на него.

– Предлагаешь оставить его в живых, хотя он вместе с сообщниками напал на нас из засады и убил одного из наших солдат?

Марк показал на рану пленника.