Тонкая работа - Уотерс Сара (2007)

– Мисс Лилли, как великодушно с вашей стороны принять здесь усталого путника в пятнах дорожной грязи… Как это на вас похоже!

Голос его был нежен. А что до пятен – лично я не заметила ни одного. Думаю, он успел сходить в свою комнату и по-быстрому переодеться. Волосы его были приглажены, усы аккуратно расчесаны; и на сей раз у него было лишь одно скромное колечко – на мизинце, сами же руки были чистые и ухоженные.

Он казался тем, кем и хотел казаться: красивым порядочным джентльменом. Когда же он наконец обратился ко мне, я от неожиданности сделала реверанс и чуть не покраснела.

– А это Сьюзен Смит! – произнес он, оглядывая мое бархатное платье и растягивая губы в улыбке. – Но я чуть не принял ее за леди, клянусь вам!

Он шагнул ко мне, взял меня за руку, и Мод тоже подошла ко мне.

Он сказал:

– Надеюсь, вам понравилось здесь, в «Терновнике», Сью. Надеюсь, на новом месте вы показали себя как хорошая служанка.

Я ответила:

– Я тоже на это надеюсь, сэр.

– Она очень хорошая девушка, – сказала Мод. – Очень-очень хорошая.

Она произнесла это скороговоркой, словно ей приятно было, что он обратил на меня внимание: так отвечают обычно, когда незнакомец на улице похвалит вдруг вашу собачку.

Джентльмен крепко сжал мне руку, потом выпустил – она безвольно упала. Он сказал:

– Конечно, она и должна быть хорошей, всякая девушка обязана быть хорошей, когда у нее перед глазами такой пример для подражания, как вы, мисс Лилли.

Ее лицо, которое уже почти приобрело естественный цвет, снова запылало.

– Вы так добры, – сказала она.

Он покачал головой и закусил губу.

– Любой джентльмен просто обязан быть добрым, – проговорил он, понизив голос, – рядом с вами.

Теперь и его щеки зарозовели – не хуже, чем у нее. Думаю, он для этого специально поднатужился. Он не сводил с нее глаз, и в конце концов она улыбнулась ему. А потом рассмеялась.

И тогда я впервые подумала, что, должно быть, он прав. Она и правда была красивая, нежная такая и хрупкая – я поняла это, когда увидела, как она стоит перед ним и смотрит ему в глаза.

Вот дурачки. Большие часы пробили положенный час, они вздрогнули и словно очнулись. Джентльмен сказал, что отнял у нее много времени.

– Надеюсь, я увижу вас за ужином, вас и вашего дядюшку?

– Да, и моего дядюшку, – тихо сказала она.

Он отвесил ей низкий поклон и направился к двери, потом, уже шагнув за порог, кажется, вспомнил о моем существовании и устроил что-то вроде пантомимы, хлопая по карманам в поисках монет. Достал шиллинг и поманил меня, чтобы дать мне награду.

– Это вам, Сью, – сказал он. Взял мою ладонь и вложил в нее шиллинг. Монета была фальшивой. – Все хорошо? – добавил он тихо, так, чтобы Мод не услышала.

Я ответила:

– О, благодарю вас, сэр. – При этом сделала реверанс и подмигнула.

Да уж, делать эти два дела одновременно оказалось труднее, чем я предполагала, так что никому не посоветую: когда подмигиваешь, очень трудно сохранить равновесие в реверансе, а приседая, подмигивания незаметно.

Но, похоже, Джентльмен мук моих не оценил. Он улыбнулся довольной улыбкой, еще раз поклонился и вышел. Мод, взглянув на меня, молча прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь – уж не знаю, что она там делала. Я сидела и ждала, пока она не позовет, и она позвала спустя полчаса – надо было помочь ей переодеться к ужину.

А пока я была в комнате одна, сидела и от нечего делать подбрасывала на ладони шиллинг. «Ну и ладно, – подумала я, – фальшивые монеты блестят не хуже, чем настоящие».

Но подумала с неудовольствием, сама не знаю почему.