Курс любви - Ален де Боттон (2016)

Она идет вверх по лестнице, а Рабих опускается на колени с совочком и щеткой. Мука повсюду: почти целый рулон бумажных полотенец (осторожно увлажненных) уходит на то, чтобы убрать большую ее часть со стола, со стульев и из щелей между плитками, и даже тогда он понимает: следы, напоминающие об этом событии, будут заметны еще не одну неделю. Прибираясь, он припоминает также (чего давненько не делал), что у него была веская причина жениться именно на этой женщине. А потому особенно болезненно воспринимается мысль (ошибочная), что он мог уступить ее коллеге-инспектору из совета Данди, – и, что еще хуже, как раз тогда, когда у него у самого земля плывет из-под ног и нет никакого морального права пускаться во все тяжкие. Да, он знает: он ведет себя глупо, но мысли все равно толпой скапливаются. Как долго длится измена? Сколько раз они встречались? Где занимались этим? В машине? Придется утром тщательно ее осмотреть. Его затошнило. Она по самой природе своей до того скрытна и сдержанна, что вполне могла бы вести целую вторую жизнь, рассуждает он, а он бы и понятия не имел. Не стал бы же он перехватывать сообщения ее электронной почты или прослушивать ее телефон. А она вообще-то состоит в книжном клубе? А когда в прошлом месяце говорила, что мать навещала, не ездила ли она на самом деле на выходные с любовником? А как быть с «кофе», который она иногда ходит пить по субботам? Может, есть какой-нибудь датчик, который он мог бы ей в пальто сунуть. Он сразу совсем вышел из себя, перепугался донельзя. Его жена вот-вот от него уйдет, а не то намерена остаться, зато вечно обращаться с ним холодно и сердито. Он до того затосковал по их прежней жизни, когда все, что им только было известно (ему удалось убедить себя в этом), это спокойствие, преданность и постоянство. Ему, как младенцу, хотелось очутиться в ее баюкающих объятиях и повернуть стрелки часов вспять. Он рассчитывал провести тихий вечерок, а теперь всему настал конец.

Быть человеком зрелым, говорят нам, – значит одолевать собственничество. Ревность – это для детей. Человек зрелый знает: никто никому не собственник. Этому учили нас мудрецы с самых первых наших дней. Дай Джеку поиграть с твоей пожарной машиной: она не перестанет быть твоей, когда придет его черед. Перестань бросаться на пол и в гневе колошматить по ковру кулачками. Твоя малышка-сестра, возможно, и папина любимица, но ведь и ты тоже папин любимец. Любовь не пирожное: если ты делишься любовью с одним человеком, это не значит, что меньше остается для кого-то еще. Любовь знай себе растет всякий раз, когда в семье новый ребенок.

Позже доводы обретают еще больше смысла вокруг секса. Зачем плохо думать о партнерах, оставляющих вас на часок, чтобы пойти потереться ограниченной частью своего тела о такую же часть тела других людей, незнакомых? В конце концов вы же не стали бы гневаться, если бы они сыграли в шахматы с кем-то, кого вы не знаете, или присоединились к группе медитирующих, где ведут интимные разговоры о личной жизни при свечах, не так ли?

Рабих не в силах перестать терзаться вопросами: где была Кирстен в прошлый четверг, когда он звонил ей и не получил ответа? Кого она старается поразить своими новыми черными туфлями? Почему, когда он дает запрос «Бен Макгвайр» поисковику ее ноутбука (который тайком прихватил с собой в ванную), все, что тот выдает в ответ, лишь скучный обмен сообщениями по работе между ним и Кирстен? Как и с помощью чего еще они общаются? Установили скрытые почтовые ящики в Интернете? Или по скайпу? Или по какому-нибудь новому шифрованному сервису? И самый важный и идиотский вопрос: каков Бен в постели?