Выживший роман о мести - Майкл Панке (2002)

Для Гласса это было уже слишком. Собрав всю силу голоса, он вставил:

– Врать тебе не привыкать, Фицджеральд.

– Мистер Гласс! – негодующе возгласил Констебл. – Судья здесь – я! И допрашивать свидетелей – мое дело! Замолчите, или я вменю вам неуважение к суду! Продолжайте, рядовой, – повернулся он к Фицджеральду.

– Он не виноват, что не знает правды, сэр. – Фицджеральд бросил на Гласса сострадательный взгляд. – Пока мы за ним ухаживали, он был то в бреду, то в бесчувствии.

– Что ж, это все прекрасно и похвально, но отрицаете ли вы, что вы его бросили? Ограбили?

– Позвольте рассказать, сэр. Мы четыре дня стояли лагерем у ручья рядом с Гранд. В тот день я оставил Бриджера с Хью, а сам пошел к реке охотиться, меня не было все утро. В миле от лагеря я чуть не наткнулся на военный отряд арикара.

Публика, по большей части состоящая из ветеранов печально знаменитого сражения с арикара, оживленно зашевелилась.

– Арикара сначала меня не заметили, и я повернул к лагерю, но у самого ручья меня увидели и поскакали следом, так что в лагерь мне пришлось мчаться изо всех сил. Там я сказал Бриджеру, что за мной скачут арикара и что надо отстреливаться. Тут Бриджер и сказал мне, что Гласс умер.

– Сукин ты сын! – не выдержал Гласс, рванувшись к Фицджеральду. Двое солдат с винтовками заступили ему путь.

– Мистер Гласс! – взревел Констебл, стуча молотком по столу. – Сидите на месте и молчите, иначе будете арестованы!

Майор, силясь вернуть себе важный вид, умолк и принялся поправлять воротник мундира. Успокоившись, он вновь обратился к Фицджеральду.

– Как мы видим, мистер Гласс был жив. Вы его осмотрели?

– Я понимаю, почему Хью злится, сэр. Зря я поверил Бриджеру. Но Гласс был бледный, как привидение, и не двигался. Арикара уже подходили по ручью, Бриджер кричал и торопил меня уходить, я был уверен, что Гласс умер – вот мы и побежали.

– Но сначала забрали его винтовку.

– Это не я, это Бриджер. Он сказал, что только идиот оставит ружье и нож индейцам. А спорить с ним было некогда.

– Однако винтовка теперь ваша.

– Да, сэр, так и есть. Когда мы вернулись в форт Юнион, у капитана Генри не нашлось наличных заплатить нам за то, что остались с Глассом. И капитан попросил меня принять винтовку в счет уплаты. И конечно, майор, я рад случаю вернуть ее Хью.

– А огниво?

– Мы не брали, сэр. Наверное, индейцы.

– А почему они не убили мистера Гласса? Не сняли скальп?

– Должно быть, приняли его за покойника. Как и мы. Не в обиду Хью будь сказано, но скальпа на нем не много-то и оставалось. Медведь его ободрал так, что индейцы, видно, и возиться не захотели.

– Рядовой, вы служите здесь уже полгода. Почему вы раньше не рассказали правду?

Фицджеральд выдержал тщательно отмеренную паузу, закусил губу и опустил голову. В конце концов, подняв глаза, он тихо произнес:

– Как сказать, сэр… Наверное, от стыда.

Гласс не верил своим глазам. Нет, не из-за Фицджеральда – для него-то предательство любимое дело. Гласс не понимал, как майор может верить таким россказням. А ведь Констебл слушал Фицджеральда внимательно, даже кивал в такт словам, как крыса под дудку крысолова.

– Я до вчерашнего дня не знал, что Хью Гласс выжил, – продолжал Фицджеральд. – Мучился мыслью, что не смог его похоронить. А ведь достойных похорон заслуживает любой, даже в диких земл…

Гласс не выдержал. Сунув руку под плащ, он вытащил спрятанный на поясе пистолет и выстрелил. Пуля ушла чуть в сторону, удар пришелся в плечо. Фицджеральд закричал, Гласса в тот же миг схватили с двух сторон под руки, он вырывался. В зале воцарился хаос, Гласс еще услышал крик Аскитцена, краем глаза уловил золотой блеск майорских погон – тут же в затылок ударило что-то тяжелое, и мир померк.

Глава 27

28 апреля 1824 года