Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис - Кристофер Бруард (2004)

Проза Эмиса дает ясное представление о том костюме, который получил название «неоэдвардианского». Этот стиль мужской одежды подразумевал «возвращение к истокам», в самом ярком и «аристократичном» проявлении его можно увидеть на знаменитой, сделанной в 1950 году фотографии Нормана Паркинсона «Сэвил-роу: назад к церемониям», изображающей группу английских джентльменов за светской беседой под мейфэрским солнцем[299]. Они поспешили забыть о безразмерной и мешковатой посадке «утилити» и дембельской одежды под стать серым временам недавнего прошлого и предпочли вернуться к стилю щеголей начала века, которые, в свою очередь, отдавали дань уважения стилю Лондона эпохи Регентства и Бо Браммелу. Котелки, начищенные до блеска туфли, приведенные в порядок зонты напоминали о шике плац-парадов эпохи Регентства, а бархатные воротнички, нарядные жилеты, билетные кармашки, пуговицы с отделкой и отвернутые манжеты – о светской жизни со скачками и мюзик-холлами. Последний представитель великого поколения британских денди Макс Бирбом преподал блестящий урок пунктуальности, скончавшись в 1956 году – именно тогда на сцену вышло новое поколение столичных щеголей. Этот пронырливый и язвительный персонаж запечатлевал в своих миниатюрах и карикатурах сцены из жизни круга Уайльда и Бердслея 1890-х годов, и именно к этому времени относится его главное эссе под названием «Денди и денди», рассказывающее о природе и истории дендизма. В нем Бирбом изложил философию, которой руководствовался в жизни и в выборе гардероба: стоило большого труда добиться такого результата, который не выдал бы потраченных усилий, а, напротив, свидетельствовал о небрежном отношении и непринужденном шике. Литературовед Роберт Вискузи показал, что, как и в текстах, в жизни Бирбом умело сочетал дендизм как идею, модель телесности и текст: «Денди создают себя. Кем бы денди ни был по рождению и по природному складу, одеваясь по законам дендизма, он перерождается в образе денди. Обнаженная сущность денди – черновой набросок. В своем монохромном наряде он писан набело»[300]. Часть гардероба Бирбома хранится в Музее Лондона. Предметы одежды, принадлежавшие Бирбому еще до того, как в 1920-е годы он зажил отшельником, вдали от современного мира, на своей итальянской вилле, относятся к золотым годам эдвардианства и, подобно регулярным выпускам радиопередачи, которую Бирбом продолжал вести на BBC, рассказывают о строгой грации утраченного Лондона. Безукоризненно скроенный вечерний костюм из черной шерсти и нежно-коричневый (изначально лиловый) домашний жакет, отделанный бархатом и тесьмой, напоминают о жизни, подчиненной мейфэрскому распорядку до Первой мировой войны[301]. Своей верностью правилам, которые обречены на исчезновение, и своей странной вневременностью эти вещи напоминают о заложенной в дендизме, несмотря на его приверженность консервативным и традиционным ценностям, способности к обновлению и возрождению. То, что в преображенном и изменчивом Лондоне 1950-х годов кодекс денди был переписан в соответствии с новыми классовыми позициями и территориальной конкуренцией, придает вещам, оставшимся от Бирбома, значимость и после его смерти.