Скользящая во снах - Ерш Ника

Я хотела снова возразить, но Хаим аккуратно сжал мою затекшую ладошку и легко покачал головой:

- Идём, Гатька, скоро тебе предстоит познакомиться кое с кем, но до этого необходимо заполнить много пробелов. Ратмир под воздействием магии Параура сообщил отцу много интересного: о письме от твоей матери, о клятве данной погибшему Азарту, и о вашем кровном единении тоже... Времени очень мало, а прояснить нужно многое. Понимаешь?

- А что со временем, куда торопимся-то?

- На рассвете ты отправляешься на остров Назир, к своей родне по отцу. Твой дядя скоро будет здесь.

Больше со мной пояснительных бесед не вели.

Спустя почти три часа допроса надо мной сжалились и отпустили отдохнуть. До комнаты, в которой я очнулась утром, меня сопровождали Параур и Вулф. Голова гудела, глаза слипались и есть хотелось неимоверно. На прикроватной тумбочке стоял стакан холодного молока, два куска хлеба со злаками и отвратительного вида каша. Сморщившись при виде такой заботы, откусила кусок хлеба и медленно его прожевала. В душе клокотала обида и злость, огонь ярости разгорался все сильнее, а эти двое так и стояли у входа. Не сдержавшись, с размаху скинула "завтрак аристократа" на пол и упала на кровать. Прикрыв глаза, напомнила своим сопровождающим:

- Позовите ко мне Ридъяра и Ратмира, вы обещали...

- Позовем, вот отдохнете и встретитесь.

Прежде чем я открыла глаза, хлопнула входная дверь. Сбежали. Меня затрясло от бессильного гнева...

Змееуст с товарищами не один час выспрашивали все подробности из моей жизни, даже всякую мелочевку заставляли вспоминать, весь день до совершеннолетия по минутам расписали. Потом переключились на мое общение с Ридом и Ратиком: кто нас познакомил, какие у нас отношения, какие цели я преследую, приходя к ним в дом... Хаим тоже был там, сидел рядом со мной, но в разговор не вмешивался. В конце концов, на вопросе: «Каким промыслом вы собираетесь в дальнейшем зарабатывать себе на жизнь?», я окончательно взбесилась, подскочила со своего стула и швырнула им в Змееуста. Это помогло, до мужчин дошло, что "девчонка, кажись, устала" и меня отконвоировали для отдыха.

В жизни мне часто приходилось туго, иногда было прямо-таки страшно, но никогда вот так... когда руки опускаются. Всегда я знала: есть те, кому я дорога, что меня ждут и прикрывают тылы, чтобы ни случилось. Тем и жила. А сейчас я стояла у зарешеченного окна и силилась понять, почему я в доме полном моих друзей и при этом мне так одиноко. Где их носит, когда они по-настоящему нужны? Да я им этого НИКОГДА...

-Эй, Гатька, псст...

Я моргнула и оглянулась на дверь. Никого.

- Да не там, здесь я, напротив окна, на дерево-то глянь.

Подбежав к окну вплотную, я прижалась лицом к решетке и запричитала:

- Ратик! Родненький ты мой! Пришел!

- Тихо ты, разоралась. Шепотом давай говори, ни то меня быстро снимут отсюда и, как Рида, в камере закроют.

- Ой, мамочки...

- Вот именно, что МАМОЧКИ. Зришь в корень, малая. Маман твоя удружила нам всем, заррраза. У меня уже всё тело затекло! Я сегодня, что та белка, с дерева на дерево только и перебираюсь. У тебя там погрызть, кстати, ничего не найдется?

- Нет, - я виновато оглянулась на пол, где живописно возлежали каша, молоко и хлебушек... - Ты лучше расскажи мне, причем здесь Мария?

- Не знаю я. Там, на окне гостиной, маг-защита прочная стоит, слышно очень плохо. Но когда кричать все начали, то без конца ее имя упоминалось. Тут любой дурак вывод сделает. Потом тебя туда отвели, и снова-здорово, привет дерево! Устал по веткам карабкаться - просто ужас, но делать нечего, пришлось. Еле выдержал. А ты - молодец, долго моего батю терпела, я сам столько с ним за разговором никогда не выдерживаю.