Скользящая во снах - Ерш Ника

- Зачем вы меня связали? - разглядывая знакомые лица, я старательно растирала связанными руками ушибленную голову. Ратик отвел взгляд в сторону, и заново разглядывал и без того знакомую комнату. Хаим, напротив, смотрел прямо мне в лицо, да с таким выражением, будто у меня там третий глаз вот-вот открыться должен. - Ау, народ! Развяжите меня, пожалуйста, руки-то не казённые, больно!

- Понимаешь, какое дело, - сатир сделал маленький шажок в моем направлении и снова замер. - Ты вчера упала немного, а потом... Эм... А что ты вообще помнишь?

- Я помню, что ты меня оберегать обещался! И в обиду никому не давать! - для пущей верности начала всхлипывать и прибавила в голосе жалостливые нотки. - Стоило один разочек в обморок упасть, так всё, со счетов списали, верёвками всю обвязали, а дальше-то что? Камень на шею и в ближайшую речку? Так, да?!

- Ну что ты мелешь?! - Хаим, скривив недовольную физиономию, приблизился ко мне вплотную. - Это ведь всё ради твоего же блага. Ладно бы простой обморок - для девиц твоего возраста это простительно, даже нормально, но ты же им не ограничилась! Скажи ей, Параур?

Из толпы прибывших вышел тот самый красавчик, который меня с пола поднимал и, пока он рот не открыл, я его лучшим в этой компании считала.

- Дело в том, что вы впали в состояние, близкое, я бы сказал граничащее со смертью, шесми. Оно характеризуется резким ослаблением реакции на внешние раздражения, полным отсутствием рефлексов с нарушением глубины и частоты дыхания, а также нарушением температурной регуляции.

Хм, никогда я себя дурой не считала, и уж тем более другим таковой казаться не собиралась. Сделав серьезное лицо, закивала и вынесла свой вердикт:

- Ну, всё хорошо, что хорошо кончается. Частота дыхания теперь в норме, рефлексы тоже на месте... Только не нужно обращаться ко мне, как к драконше, я не из их числа. Зовите меня просто Агата, хорошо? Так зачем меня связали, если я и так того собиралась?

- Потому и связали, думали, ты - того... Помнишь, как Митрофана-покойника связывали? Потому как обычай такой, чтобы он, в неестественной позе окоченев, народ не пугал. А его всё равно перекорёжило всего, еле в гроб пихнули!

В повисшей тишине на Ратика уставились восемь шокированных пар глаз. Первым отмер Параур и молча отвесил парню весьма звонкий подзатыльник. Следом очнулся Хаим:

- Вот что ты мелешь?! Говорил же, нужно рот ему заклеить, сил моих на этого оглоеда больше нет! - сатир принялся споро развязывать веревки на моих руках и ногах, объясняя: - Не слушай его, Гатька. Дело всё в том, что ты, так и не выходя из обморока своего странного, метаться жутко начала. А следом за тобой и Рид разбушевался. Выл в камере, на стены бросался. Мы тебя связали, вчетвером еле сдержать смогли, а потом так же внезапно стихли вы оба. Ты, вроде как, уснула спокойно, а мы все к Ридъяру кинулись, проверять...

- Как он?

- Жив, здоров и вполне разумен, - Параур снова оказался в зоне моей видимости и, очаровательно улыбнувшись, посмотрел мне в глаза. - Только почему-то нам кажется, что вы этому немало поспособствовали, шесми. Не хотите ли прояснить ситуацию?

- Нет, я хочу увидеть его.

- Это вполне ожидаемо, но он сейчас спит. Парень перекинулся только под утро. Процедура оборота весьма болезненна для малышей, а уж если впервые оборачивается взрослый, то боль практически невыносима. Таких случаев на моей памяти было совсем немного, и процент выживаемости весьма невелик.

- Я хочу его видеть!

- Увидите, как только он немного отдохнет, - в дверях "моей" комнаты, позади всех, показался сам хозяин дома, Змееуст. - А сейчас, когда наша милая дама, наконец, пришла в себя, мы хотели бы подробно выслушать рассказ о том, как вы провели день до своего совершеннолетия. Желательно не упускать ни малейшей детали. Пройдемте в большую гостиную, Агата, мы вас уже заждались.