За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

По-другому я не умела. Грустно было от того, что на борьбу сил у меня как раз и не осталось.

«Такая, как ты»…

Какая… как я?! Кто я вообще?! Слизняк с металлическим стержнем?! Или стальная леди с душой слизняка? Как ни крути, я поняла одно… Я привыкла все решать сама. Или меня так научили. Все проблемы я держала в себе, на вопросы «как ты?» при любом раскладе я всегда отвечала «хорошо». И только вечером могла все слить в подушку. Она терпела и понимала, а главное – не высказывала, не жалела, не констатировала и не обвиняла. Но сейчас чувство жалости к себе переполняло. Мерзкое ощущение, но отмахнуться от него было выше моих сил. Любое человеческое плечо, живое и теплое, – все, что сейчас было нужно.

Я взяла книгу. Попытка читать успехом не увенчалась. Слезы, периодически накатывающие на глаза, мешали рассмотреть буквы. Смысл слов вообще в голову не вмещался. Но отвлечься было просто необходимо.

– Привет, ты дома? Я хотела заехать на полчаса. Не сама? Прости. Тогда в следующий раз. Что? Голос грустный? Нет, все норм. Голова болит, а так все хорошо. Ну, пока. Нет, что ты, какие обиды. Удачи.

– Привет, может, съездим, по коктейлю выпьем? Что? Нет настроения? Бывает. Что? А, у меня тоже нет. Почему нет? Потому что… (не успела сказать) Кто тебя бросил? Ну да, помню… (полчаса монолог, слушаю)… Ну, ты держись, не кисни, он вернется, помиритесь, пока.

Не судьба. Чувство одиночества сдавило со всех сторон. Попытка пойти обычным человеческим путем не увенчалась успехом. Я сама была виновата. Если у тебя всегда все «хорошо», иначе быть и не может. А люди к этому привыкают. Тебя видят таким непробиваемым камнем с вечно наклеенной улыбкой. И ты вроде среди людей, общество окружает, но ты сам. Один на один с проблемой, с которой сунуться тебе-то и некуда. Как ни крути, золотое правило работает на все сто… «Когда хорошо, все с нами, когда плохо, мы сами»…

Чувство голой беспомощности подкатило к горлу, подталкивая к глазам соленую влагу. Сейчас мне была просто необходима чья-то рука, чтобы зацепиться, устоять, в конце концов, поверить в себя. Но где ее взять, я не знала, а без нее я чувствовала, как лечу в пропасть безвозвратно.

Слезы катились по щекам. В тишине комнаты были слышны стоны. Мои стоны. Я не любила плакать, я не любила плакать громко, я не любила плакать на людях. Но держать все скопившееся внутри я больше не могла. Так скулит собака, которую предали и выбросили на мороз, потому что она не такая, какой ее хотелось видеть. Понять, в чем ее вина, она не может, а вот то, что она погибает, может.

К нему у меня не было ни злости, ни ненависти, ни претензий… Ровно. Просто так получилось. Два разных человека оказались по воле рока на одной территории. Его не было в моем сознании, была только обида, что все так получилось, и то не к нему. Жизнь прошла мимо. Хотелось счастья, а получилось – как всегда. Менять что-либо слишком поздно. Все, что я могла сделать, – это раствориться в вечности. Зачем бороться, если ты урод, калека и ты «не такая». Зачем идти дальше по этой земле с этой непосильной ношей? Смысл?

…таблетка выпала на пол. Я подняла и положила ее в кучку белых плоских кружочков на столе. Думать сейчас о микробах было до боли глупо. Какая разница… умирать с микробами или без. С ними хоть не так одиноко…

Ночь, улица, фонарь, аптека

Свет от фонаря был действительно тусклый и бессмысленный. Точнее сказать… безжизненный. Все замерло и застыло. Даже снег в этом свете был такой же тусклый и неживой. В холодном стеклянном воздухе прозрачная тишина. Вокруг ни души. Аптека закрыта на переучет, голова болит безбожно, таблетки все закончились. Стою одна посреди улицы, в голове сквозь боль… Одна лишь мысль. Кто я? Зачем я? Что я делаю на этой земле?..