Рубаи. Полное собрание - Омар Хайям

Уж Книгу Жизни мне покинуть — ах, пора,

У Смерти побывать в кривых когтях пора.

О добрый мой саки, век оставайся добрым!

Воды в дорогу дай: спускаться в прах пора.

1139

Небесный круг — на мне истлевший поясок;

Джейхун — слеза моя, смочившая песок;

Ад — из пожара мук отпавший уголек;

Рай — первый миг, когда я отдохнуть прилег.

1140

Вдруг этой ночью вновь тобою грезить стал,

Страницы давних лет в который раз листал.

Спасибо памяти, я вновь играл на лютне,

И пел, и пировал, и губы целовал…

«Душа вселенной — мы…»

1141

О, сгусток, слепленный из Четырех основ!

О сущности души послушай пару слов:

То дэва жуткого, то деву райских снов —

Ты видишь сам себя: ты в этот миг — таков.

1142

Пока на золотой стремишься звон, ты — звон

Пока душе милей не явь, а сон, ты — сон.

Вникай! Не нам, а нас цель страсти изменяет.

Любой предмет: тебя пленяет он? Ты — он.

1143

Не дай себя отвлечь, за блестками не рвись;

Добра ли, зла судьба, а все равно — трудись.

В игре не только ты, все проиграть способны:

И Мекки гордый храм, и небосвода высь.

1144

Искатель истин, ты истратишь век земной,

Но удержать в руках не сможешь ни одной.

Вот так: пока вино не льем мы в кубок твой,

Живешь в неведенье — что трезвый, что хмельной.

1145

Чтоб сана тайного достичь когда-нибудь,

Не вздумай слабого хоть раз стопой пригнуть.

Не накликай беды, не помышляй о смерти:

Они и без того к тебе отыщут путь.

1146

Пускай хоть пять веков судьба тебе дала,

Не долголетие прославит, а дела.

Будь мудрым! Чтоб молва тебя не прокляла,

Стань доброй сказкою, а не исчадьем зла.

1147

В пути не шествуй так, чтоб каждый тут и там,

Завидев, вскакивал и возглашал «салам!»,

И так в мечеть входи, чтоб люд не расступался,

Почтительно шепча: «Наверное, имам!»

1148

Великий стыд и срам: боготворить себя,

В душе презреть народ и воцарить — себя.

У зоркого зрачка полезно б научиться,

Взирая на людей, совсем не зрить — себя.

1149

Ты думал ли о том, что предок наш — Адам?

Хоть мы разобщены благодаря векам,

Чужими кажемся и чуждыми друг другу,

Родство — мое с тобой — нельзя оспорить нам.

1150

Пусть извели тебя безрадостные дни,

Пусть яростью небес исполнены они,

Пусть ты горишь в огне! — глотком воды студеной

Из чаши подлеца уста не оскверни.

1151

Как только хлеб себе сыскал на день-другой,

И пусть кувшин надбит, но плещется водой, —

Рабом ничтожества зачем же оставаться?

Иль делать равного себе — своим слугой?

1152

Достойней кость глодать, но вольным быть орлом,

Чем у ничтожества приткнуться за столом.

Бедняцкий хлебец грызть, ей-богу, благородней,

Чем меж мерзавцами мараться киселем.

1153

Довольно лебезить пред падалью любой,

К объедкам дармовым, как муха, льнуть душой.

Лепешка на два дня — сытней любых подачек,

Ешь лучше плоть свою, чем жирный плов чужой.

1154

О юноша! Старик дает тебе совет,

Взошедший на дрожжах преклонных мудрых лет:

Не разводи друзей, о коих мало знаешь,