– Нет-нет, – перебил его мистер Энском. – Главная проблема – в реке. Ее нужно правильно драгировать, углублять русло. Видал, небось, эти их землечерпалки рядом с Уоллингфордом? Жалкие, хлипкие машины, вот что я тебе скажу. У них и людей-то недостаточно для работы. Случись большое наводнение, их самих всех смоет. Когда с гор идет много воды, а ложе реки недостаточно глубоко, чтобы всю ее вместить, она разливается куда может.

– Если они там, в Абингдоне, ничего не предпримут, – вставил Дуги, – дело плохо. Все тамошние деревни к черту затопит. А вот если бы выкопать пару-тройку больших резервуаров выше по течению, вода бы не пропадала попусту. Ценная это штука все-таки – вода.

– А то, особенно в пустыне Сахара! – поддакнул мистер Энском. – Только что ты делать-то станешь? Почтой ее туда пошлешь? В Англии в воде недостатка нет. Глубина реки – вот в чем загвоздка. Углубите ее как следует, и она побежит к морю как миленькая.

– Земля у нас слишком ровная по эту сторону Чилтернских холмов, – сказал кто-то еще и даже начал объяснять, как это вышло, но тут Малкольма позвали отнести пива в Оранжерейную комнату.

Первое его стоящее донесение оказалось вовсе даже не из «Форели», а из улверкотской начальной школы. Затяжные ливни сводили учителей с ума, потому что детей не пускали на двор и приходилось надзирать за их играми в четырех стенах – сплошное расстройство, да и только!

В классе на перемене было многолюдно, шумно и тесно. Малкольм с тремя друзьями сдвинули две парты спинка к спинке и забавлялись чем-то вроде настольного футбола, но деймона Эрика так и распирало от каких-то таинственных и волнующих новостей, которые Эрик не слишком-то и старался скрыть.

– Ну, что там? Что? Что? – запрыгал Робби.

– Мне не полагается говорить, – благонравно ответил Эрик.

– Ну, тогда скажи совсем тихо, – посоветовал Том.

– Говорить об этом противозаконно. То есть совсем нельзя.

– А тебе-то кто тогда сказал?

– Мой па. Но он велел никому не говорить.

Отец Эрика работал в суде графства и частенько делился с сыном подробностями особенно интересных слушаний, что только увеличивало популярность Эрика среди сверстников.

– Твой па всегда так говорит, – заметил Малкольм, – только ты потом все равно нам рассказываешь.

– Нет, на этот раз все по-другому. Тут прямо настоящий секрет.

– Тогда и ему не следовало тебе об этом говорить, – не унимался Том.

– Ну, он же знает, что может мне доверять, – возразил Эрик под слаженный хор насмешек.

– Ты сам знаешь, что в конце концов все разболтаешь, – сказал Малкольм, – так что можешь начинать, пока звонок не прозвенел.

Эрик разыграл целый спектакль из оглядываний по сторонам, вздохов и заговорщических подмигиваний. Все сдвинули головы.

– Помните того человека, который упал в канал и утонул? – сказал он.

Робби об этом слышал, Том не слышал, а Малкольм просто кивнул в ответ.

– В пятницу папа вел дознание, – продолжал Эрик, – и все думали, что тот человек утонул, но оказалось, что его задушили, прежде чем тело попало в воду, так что никуда он сам не падал. Его сначала убили, а потом убийца бросил труп в канал.

– Ух ты! – сказал Робби.

– А они откуда узнали? – спросил Том.

– У него не было воды в легких. А на шее оказался след от веревки.

– И что теперь будет? – поинтересовался Малкольм.

– Теперь это дело полиции, – со знанием дела заявил Эрик. – Вряд ли мы еще что-нибудь услышим, пока они не поймают убийцу и не отдадут под суд.

Тут как раз прозвенел звонок, так что им пришлось оставить игру, поставить парты на место и скрепя сердце заняться французским.